Марья Николаевна за все эти
милости владыке в ноги, а тот сейчас же вызвал из коридора, где ждали просители, молодого белокурого семинариста и говорит:
Неточные совпадения
Мы всегда желаем быть в избрáнном стаде, // Ты наш учитель, ты наш попечитель, // Просим
милости богатой у тебя,
владыки, // И всегда ходить желаем под твоим покровом, // Ты нас, батюшка, питаешь и всем оделяешь, // В наших ско́рбях и печалях сам нас подкрепляешь, // Тебе слава и держава в пречистые руки».
— Видишь ли, — обратился игумен к Пахому. — Нет, друг, поклонись ты от меня благотворительнице нашей, Марье Ивановне, но скажи ей, что желания ее исполнить не могу. Очень, мол, скорбит отец игумен, что не может в сем случае сделать ей угождения… Ох, беда, беда с этими господами!.. — прибавил он, обращаясь к казначею. — Откажи —
милостей не жди, сделаю по-ихнему, от
владыки немилости дожидайся… Да… Нет, нет, Пахом Петрович, — не могу.
— Жизнь наша! Одначе, братцы, я тово… пойду… Оторопь берет. Боюсь мертвецов пуще всего, родимые мои… Ведь вот, скажи на
милость! Покеда этот человек жив был, не замечали его, теперь же, когда он мертв и тлену предается, мы трепещем перед ним, как перед каким-нибудь славным полководцем или преосвященным
владыкою… Жизнь наша! Что ж, его убили, что ли?
Новопоставленный
владыка Феофил, тронутый приемом и
милостями великого князя, начал стараться прекратить распрю между ним и новгородцами и успел бы в этом, так как народ стал поддаваться на его увещевания, но вдруг открылся мятеж со стороны, никем неожиданной.
— Московиты заполонили нашу Лифляндию, если позволят нам еще так называть ее, заполонили, говорю тебе, по
милости нашего всемилостивейшего государя и отца, который для своей славы ловит мух в Польше, между тем как мы бедствуем, преданные невежеству, презрению, беспечности синих наших друзей или
владык.