Неточные совпадения
Не таким казался
граф, хотя его прошлое — это знали все — не было безукоризнено. Но кто не отдавал дань юности? Кто не был в
молодых годах мотыльком, летящим на яркое пламя доступной женщины?
«Государственный старец», приветствуя
молодых, сказал несколько слов о том, что брак есть граница между двумя странами — страной юношеских увлечений, и страной — семейных добродетелей и поздравил
графа с переездом через эту границу.
Это ее несколько удивило, но неопытная
молодая женщина всецело доверилась своему мужу, вполне уверенная, что
граф знает петербургское общество лучше, чем она, и введет ее в приличный круг.
В то время, когда уже довольно позднее, но сумрачное петербургское утро пробилось сквозь опущенные гардины спальни
молодой женщины и осветило ее лежащею на кровати с открытыми опухшими от слез, отяжелевшими от бессонной ночи глазами,
граф Владимир Петрович только что уснул у себя в кабинете тем тяжелым сном кутившего всю ночь человека, которым сама природа отмщает человеку за насилие над собою дозволенными излишествами.
«Возможно ли, — уже воскликнул почти уверенно
граф, — правдоподобно ли, чтобы эта женщина, такая
молодая, такая прекрасная была чудовищем лицемерия и вероломства… Могли он так ошибиться, он — такой знаток женщин, умевший с первого взгляда, по мимолетному выражению их лиц определять их характер и темперамент».
Эта настойчивость
молодой женщины указывала впрочем, что у нее есть характер, и это нравилось
графу.
Граф находился безотлучно у ложа страдания и святой радости матери, к великому утешению
молодой супруги.
Постоянно строго-озабоченное лицо
молодой женщины, одетой в темные цвета, с улыбкой, появлявшейся лишь у колыбели ее малютки, естественно, не представляло объекта игривых мыслей, распаляющих желания поживших людей, к числу которых принадлежал
граф Владимир Петрович.
Приятели дошли до угла Невского и Морской.
Граф вынул записную книжку и на клочке бумаги написал графине несколько слов. Вручив эту сложенную лишь вдвое полуоткрытую записку посыльному, он приказал ему отнести по написанному на ней адресу, не сообразив или же прямо не думая, что такая бестактность может оскорбить
молодую женщину.
— Белавин, схимник, анахорет… pater-familias… — с хохотом в этот самый момент обратилась к
графу Владимиру
молодая женщина. — Какая судьба занесла вас в это место греха и соблазна?
Ее сдержанная холодность с чуть заметными, подающими, надежду, взглядами по отношению к
графу сделала то, что графиня все более и более убеждалась в искренности к ней дружбы
молодой женщины, а страсть
графа распалялась, встречая препятствия, но не окончательную безнадежность, способную убить желание.
Каждое слово
молодой женщины было ударом бича по самолюбию
графа Белавина.
Она, напротив, разжигала себя для того, чтобы придать себе энергии. Ей нравился
граф Белавин, это была почва, на которой
молодая женщина вырастила страсть к нему. Она не любила своего мужа и своих детей в той мере, как способна была любить вообще, а потому она и полюбила
графа Владимира, тем более, что это чувство было свежее, сопровождалось тайной, риском и, наконец, затрагивало ее самолюбие.
По рассказам
графа Владимира Петровича и по слухам из других источников, Фанни Викторовна хорошо знала графиню Белавину, знала, что при жизни мужа, несмотря на разлуку с ним, как бы она ни была продолжительна,
молодая женщина не сделает шага, который мог бы ее компрометировать.
По окончании обряда, после молебна, когда
молодые приложились к местным образам, они оба, как бы побуждаемые одною мыслью, вышедши из церкви, направились на кладбище к могилам
графа Владимира Петровича и Коры.
Неточные совпадения
Он прочел и о том, что
граф Бейст, как слышно, проехал в Висбаден, и о том, что нет более седых волос, и о продаже легкой кареты, и предложение
молодой особы; но эти сведения не доставляли ему, как прежде, тихого, иронического удовольствия.
— Это не нам судить, — сказала госпожа Шталь, заметив оттенок выражения на лице князя. — Так вы пришлете мне эту книгу, любезный
граф? Очень благодарю вас, — обратилась она к
молодому Шведу.
—
Граф Милари, ma chère amie, — сказал он, — grand musicien et le plus aimable garçon du monde. [моя милая… превосходный музыкант и любезнейший
молодой человек (фр.).] Две недели здесь: ты видела его на бале у княгини? Извини, душа моя, я был у
графа: он не пустил в театр.
Убеждения
графа Ивана Михайловича с
молодых лет состояли в том, что как птице свойственно питаться червяками, быть одетой перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую покойную и дорогую одежду, ездить на самых покойных и быстрых лошадях, и что поэтому это всё должно быть для него готово.
Один
молодой человек, развязный и красивый, в фуражке с приплюснутыми полями, лихо надетой набекрень, в шелковой рубашке, опоясанной шнурком с кисточками, тоже повел ее с собой в номера, спросил вина и закуску, долго врал Любке о том, что он побочный сын
графа н что он первый бильярдист во всем городе, что его любят все девки и что он из Любки тоже сделает фартовую «маруху».