…Р. страдала, я с жалкой слабостью ждал от времени случайных разрешений и длил полуложь. Тысячу раз хотел я идти к Р., броситься к ее ногам, рассказать все, вынести ее гнев, ее презрение… но я боялся не негодования — я бы ему был рад, — боялся слез. Много дурного надобно испытать, чтоб уметь вынести
женские слезы, чтоб уметь сомневаться, пока они, еще теплые, текут по воспаленной щеке. К тому же ее слезы были бы искренние.
Неточные совпадения
Когда я возвратился, в маленьком доме царила мертвая тишина, покойник, по русскому обычаю, лежал на столе в зале, поодаль сидел живописец Рабус, его приятель, и карандашом, сквозь
слезы снимал его портрет; возле покойника молча, сложа руки, с выражением бесконечной грусти, стояла высокая
женская фигура; ни один артист не сумел бы изваять такую благородную и глубокую «Скорбь».
Глазами, полными
слез, поблагодарил я его. Это нежное,
женское внимание глубоко тронуло меня; без этой встречи мне нечего было бы и пожалеть в Перми!
Вообще
женское развитие — тайна: все ничего, наряды да танцы, шаловливое злословие и чтение романов, глазки и
слезы — и вдруг является гигантская воля, зрелая мысль, колоссальный ум.
Пока я говорил, Ася все больше и больше наклонялась вперед — и вдруг упала на колени, уронила голову на руки и зарыдала. Я подбежал к ней, пытался поднять ее, но она мне не давалась. Я не выношу
женских слез: при виде их я теряюсь тотчас.
Не в моде // Теперь такие песни! Но все ж есть // Еще простые души: рады таять // От
женских слез и слепо верят им. // Она уверена, что взор слезливый // Ее неотразим — а если б то же // О смехе думала своем, то, верно, // Все б улыбалась. Вальсингам хвалил // Крикливых северных красавиц: вот // Она и расстоналась. Ненавижу // Волос шотландских этих желтизну.
Неточные совпадения
Еще как только Кити в
слезах вышла из комнаты, Долли с своею материнскою, семейною привычкой тотчас же увидала, что тут предстоит
женское дело, и приготовилась сделать его.
Прошла любовь, явилась муза, // И прояснился темный ум. // Свободен, вновь ищу союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни
женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, // Я всё грущу; но
слез уж нет, // И скоро, скоро бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то я начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
А между тем орлиным взором // В кругу домашнем ищет он // Себе товарищей отважных, // Неколебимых, непродажных. // Во всем открылся он жене: // Давно в глубокой тишине // Уже донос он грозный копит, // И, гнева
женского полна, // Нетерпеливая жена // Супруга злобного торопит. // В тиши ночной, на ложе сна, // Как некий дух, ему она // О мщенье шепчет, укоряет, // И
слезы льет, и ободряет, // И клятвы требует — и ей // Клянется мрачный Кочубей.
Райский еще раз рассмеялся искренно от души и в то же время почти до
слез был тронут добротой бабушки, нежностью этого
женского сердца, верностью своим правилам гостеприимства и простым, указываемым сердцем, добродетелям.
— Услышал господь молитву мою, — вещал он. — Достигли
слезы несчастного до утешителя всех. Теперь буду хотя знать, что жребий мой зависеть может от доброго или худого моего поведения. Доселе зависел он от своенравия
женского. Одна мысль утешает, что без суда батожьем наказан не буду!