Неточные совпадения
— Что это вас нигде не сыщешь, и чай давно подан, и все
в сборе, я уже искала, искала вас, ноги устали, не под лета мне бегать; да и что это на сырой
траве лежать?.. вот будет завтра насморк, непременно будет.
Евсеич поспешил мне на помощь и ухватился за мое удилище; но я, помня его недавние слова, беспрестанно повторял, чтоб он тащил потише; наконец, благодаря новой крепкой лесе и не очень гнуткому удилищу, которого я не выпускал из рук, выволокли мы на берег кое-как общими силами самого крупного язя, на которого Евсеич упал всем телом, восклицая: «Вот он, соколик! теперь не уйдет!» Я дрожал от радости, как в лихорадке, что, впрочем, и потом случалось со мной, когда я выуживал большую рыбу; долго я не мог успокоиться, беспрестанно бегал посмотреть на язя, который
лежал в траве на берегу, в безопасном месте.
Настя
лежала в траве, закрыв лицо рукавом, и ничего не отвечала. Степан повторил свои слова. Настя вздрогнула, поспешно поднялась и стала, отвернувшись от Степана.
Лежа в траве, с таким серьезным, далеким от игры видом, отец был страшно похож на Гулливера, тоскующего о своей стране больших, высоких людей.
Неточные совпадения
Сергей Иванович любил лечь
в траву на солнце и
лежать так, жарясь, и лениво болтать.
Два мальчика
в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе,
лежал на
траве, облокотив спутанную белокурую голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду. О чем он думал?
Настал полдень. Солнце жгло из-за тонкой завесы сплошных беловатых облаков. Все молчало, одни петухи задорно перекликались на деревне, возбуждая
в каждом, кто их слышал, странное ощущение дремоты и скуки; да где-то высоко
в верхушке деревьев звенел плаксивым призывом немолчный писк молодого ястребка. Аркадий и Базаров
лежали в тени небольшого стога сена, подостлавши под себя охапки две шумливо-сухой, но еще зеленой и душистой
травы.
Полдень знойный; на небе ни облачка. Солнце стоит неподвижно над головой и жжет
траву. Воздух перестал струиться и висит без движения. Ни дерево, ни вода не шелохнутся; над деревней и полем
лежит невозмутимая тишина — все как будто вымерло. Звонко и далеко раздается человеческий голос
в пустоте.
В двадцати саженях слышно, как пролетит и прожужжит жук, да
в густой
траве кто-то все храпит, как будто кто-нибудь завалился туда и спит сладким сном.
В этом переулке совсем не видно было домов, зато росло гораздо больше
травы,
в тени
лежало гораздо более свиней и собак, нежели
в других улицах.