Неточные совпадения
Белинский взял у
меня как-то потом рукопись, и со своей способностью увлекаться он, совсем напротив, переценил повесть в сто раз больше ее достоинства и писал ко
мне: «Если
бы я не ценил в тебе человека, так же много или еще и больше, нежели писателя,
я, как Потемкин Фонвизину после представления „Бригадира“,
сказал бы тебе: „Умри, Герцен!“ Но Потемкин ошибся, Фонвизин не умер и потому написал „Недоросля“.
Я не хочу ошибаться и верю, что после „Кто виноват?“ ты напишешь такую вещь, которая заставит всех
сказать: „Он прав, давно
бы ему приняться за повесть!“ Вот тебе и комплимент, и посильный каламбур».
— Поди
скажи Мишке, чтоб завтра чем свет сходил к немцу-каретнику и привел
бы его ко
мне к восьми часам, да непременно привел
бы».
—
Я мог
бы лучше занять место учителя гимназии, —
сказал наконец Дмитрий Яковлевич.
Если б
я был на месте Круциферского, то
сказал бы, чтоб не отстать в учености от Глафиры Львовны: «Да-с, а вчерашнее происшествие на балконе — сцена из „Фоблаза“», — Круциферский промолчал.
Как
мне приятно думать о бессильной злобе, о бешенстве, с которыми вы будете читать эти строки; а ведь вы слывете за порядочного человека и, вероятно, послали
бы пулю в лоб, если б кто-нибудь из равных вам
сказал это».
— Не знаю цели, — заметил Круциферский, — с которой вы
сказали последнее замечание, но оно сильно отозвалось в моем сердце; оно навело
меня на одну из безотвязных и очень скорбных мыслей, таких, которых присутствие в душе достаточно, чтоб отравить минуту самого пылкого восторга. Подчас
мне становится страшно мое счастие;
я, как обладатель огромных богатств, начинаю трепетать перед будущим. Как
бы…
—
Я учился географии давно, —
сказал он, — и не очень долго. А учитель наш, несмотря на все уважение, которое имею к вам, отличнейший человек; он сам был в России, и, если хотите,
я познакомлю вас с ним; он такой философ, мог
бы быть бог знает чем и не хочет, а хочет быть нашим учителем.
Послушайте, так и быть,
я скажу вам пример, именно тот, который не следовало
бы говорить, — но
я его
скажу… начавши,
я не в силах остановить себя.
Мы мало говорили… только, прощаясь, он
мне сказал: „
Я много думал об вас все это время и…
мне очень
бы хотелось поговорить, так на душе много“.
— Владимир Петрович! — начал Крупов, и сколько он ни хотел казаться холодным и спокойным, не мог, —
я пришел с вами поговорить не сбрызгу, а очень подумавши о том, что делаю. Больно
мне вам
сказать горькие истины, да ведь не легко и
мне было, когда
я их узнал.
Я на старости лет остался в дураках; так ошибся в человеке, что мальчику в шестнадцать лет надобно было
бы краснеть.
Я чувствую теперь потребность не оправдываться, —
я не признаю над собою суда, кроме
меня самого, — а говорить; да сверх того, вам нечего больше
мне сказать:
я понял вас; вы будете только пробовать те же вещи облекать в более и более оскорбительную форму; это наконец раздражит нас обоих, а, право,
мне не хотелось
бы поставить вас на барьер, между прочим, потому, что вы нужны, необходимы для этой женщины.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам
скажи, что
я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни
бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Хлестаков.
Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню.
Скажите, пожалуйста,
мне кажется, как будто
бы вчера вы были немножко ниже ростом, не правда ли?
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь
скажете? Теперь
я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так
бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Городничий. Жаловаться? А кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было?
Я помог тебе, козлиная борода! Ты позабыл это?
Я, показавши это на тебя, мог
бы тебя также спровадить в Сибирь. Что
скажешь? а?
Городничий. Да
я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками,
я ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который
бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.