Неточные совпадения
Впрочем, это не мешало нам
написать вместе одну фривольную
пьесу, а иногда кутнуть и гульнуть вовсю — вроде прогулки верхом на бочке отходников на одной из людных улиц Пензы, причем Далматов был в цилиндре и золотом пенсне.
В этот сезон В. П. Далматов закончил свою
пьесу «Труд и капитал», которая была, безусловно, запрещена и после уже, через несколько лет, шла под каким-то другим названием. В этот же год он начал повесть и вывел в ней актера-бродягу, который
написал «Катехизис актера».
Виноват! Я выпустил из вида, что
писать пьесы и играть на сцене могут только немногие избранные. Я нарушил монополию! Мне… я… (Хочет еще что-то сказать, но машет рукой и уходит влево.)
Знали только, что царствовал мудрый правитель Олег, о котором сама императрица изволила
писать пьесу, знали еще благодаря Вольтеру некоторые неверные подробности о царствовании Петра I.
Я
пишу пьесу и ставлю ее, и только когда она проваливается с треском, я узнаю, что точно такая же пьеса была уже раньше написана Вл. Александровым, а до него Федотовым, а до Федотова — Шпажинским.
Народ создал и свой особый диалект, на котором венцы и до сих пор распевают свои песни и
пишут пьесы. Тогда же был и расцвет легкой драматической музыки, оперетки, перенесенной из Парижа, но получившей там в исполнении свой особый пошиб. Там же давно, уже с конца XVIII века, создавался и театр жанрового, местного репертуара, и та форма водевиля, которая начала называться"Posse".
Неточные совпадения
Пожалуйста, не
пишите мне, что началась опера, что на сцене появилась новая французская
пьеса, что открылось такое-то общественное увеселительное место: мне хочется забыть физиономию петербургского общества.
Раз в
пьесе, полученной от него, письмо попалось:
писал он сам автору, что
пьеса поставлена быть не может по независящим обстоятельствам. Конечно, зачем чужую ставить, когда своя есть! Через два дня я эту
пьесу перелицевал, через месяц играли ее, а фарс с найденным письмом отослали автору обратно в тот же день, когда я возвратил его.
Рядом со мной, у входа в Малый театр, сидит единственный в Москве бронзовый домовладелец, в том же самом заячьем халатике, в котором он
писал «Волки и овцы». На стене у входа я читаю афишу этой
пьесы и переношусь в далекое прошлое.
—
Написал я
пьесу, а без имени не берут. Не откажите поставить свое имя рядом с моим, и гонорар пополам, — предлагаю ему.
А еще раньше, в 1854 году, но уже не в «клоповнике», а в офицерских камерах гауптвахты содержался по обвинению в убийстве француженки Деманш А. В. Сухово-Кобылин, который здесь
написал свою
пьесу «Свадьба Кречинского», до сих пор не сходящую со сцены.