Неточные совпадения
После смерти отца Андреев поссорился с Соловцовым, ушел
в Москву,
попал хористом
в общедоступный театр, познакомился с
редакциями, стал изредка печататься, потом от пьянства потерял голос и обратился
в хитрованца.
В это-то время я его и приютил.
В честь любимых им соловцовских собак и взял он свой псевдоним.
В день концерта, назначенного
в девять часов, я с утра ушел на работу и прямо
попал на большой пожар у Рогожской, продолжавшийся весь день, а оттуда поехал
в редакцию, где наскоро написал отчет, торопясь домой, чтобы переодеться для концерта.
Но с конца 1873 года я в"Вестнике Европы"прошел в течение 30 лет другую школу, и ни одна моя вещь не
попадала в редакцию иначе, как целиком, просмотренная и приготовленная к печати, хотя бы в ней было до 35 листов, как, например, в романе"Василий Теркин".
Неточные совпадения
— Что же это значит? Пользуясь тем, что я
в тюрьме, вы
спите там,
в редакции. Нет, господа, эдак я откажусь от всякого участия и напечатаю мой отказ, я не хочу, чтоб мое имя таскали
в грязи, у вас надобно стоять за спиной, смотреть за каждой строкой. Публика принимает это за мой журнал, нет, этому надобно положить конец. Завтра я пришлю статью, чтоб загладить дурное действие вашего маранья, и покажу, как я разумею дух,
в котором должен быть наш орган.
— Сегодня сообщили
в редакцию, что они арестованы. Я ездил проверить известие: оба эти князя никакие не князья, они оказались атаманами шайки бандитов, и деньги, которые проигрывали, они привезли с последнего разбоя
в Туркестане. Они
напали на почту, шайка их перебила конвой, а они собственноручно зарезали почтовых чиновников, взяли ценности и триста тысяч новенькими бумажками, пересылавшимися
в казначейство. Оба они отправлены
в Ташкент, где их ждет виселица.
Когда я вернулся из весенней зелени степей, зашел
в редакцию — будто
в погреб
попал, и все эти чопорные, застегнутые на все пуговицы члены профессорской газеты показались мне морожеными судаками.
В редакцию он
попал, вероятно, с какой-нибудь небольшой статейкой. Он мне понравился, и я, разговорившись с ним о Помяловском, которого он любил и, кажется, был лично знаком с ним, предложил ему попробовать себя
в критическом этюде.
Мои оценки тогдашних литераторских нравов, полемики, проявление"нигилистического"духа — все это было бы, конечно, гораздо уравновешеннее, если б можно было сходиться с своими собратами, если б такой молодой писатель, каким был я тогда,
попадал чаще
в писательскую среду. А ведь тогда были только журнальные кружки. Никакого общества, клуба не имелось. Были только
редакции с своими ближайшими сотрудниками.