Главным сотрудником, по существу редактором, так как сам был полуграмотным, Морозов пригласил А.М. Пазухина,
автора романов и повестей, годами печатавшихся непрерывно в «Московском листке» по средам и пятницам. И в эти дни газетчики для розницы брали всегда больше номеров и говорили...
Неточные совпадения
Большим успехом пользовались в газете обличительного характера заметки Н. Седельникова,
автора нескольких
романов. Его фельетон в стихах, подражание «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасова, наделал много шуму.
Совершенно неожиданно «Развлечение» перешло в собственность Ивану Андреевичу Морозову, книжнику-лубочнику с Никольской, издававшему копеечные листовки и разные «страшные» повести или
романы известных писателей, но под другими названиями, а то и под теми же, но
авторы были другие.
Сотня
романов, написанных А.М. Пазухиным, самых сердцещипательных, бытовых
романов всегда с благополучным концом невольно заставляла любить добряка-автора.
Романы эти по напечатании в «Листке» покупались очень задешево приложениями к журналам вроде «Родины» и разными издателями и распространялись среди простого читателя.
И стал Морозов издавать «Развлечение». Полномера напишет сам А.М. Пазухин, а другую половину Иван Кузьмич Кондратьев,
автор ряда исторических
романов. Стихи, мелочи и карикатуры тоже получались по дешевой цене или переделывались из старых.
— Потому что еще покойная Сталь [Сталь Анна (1766—1817) — французская писательница,
автор романов «Дельфина» и «Коринна или Италия». Жила некоторое время в России, о которой пишет в книге «Десять лет изгнания».] говаривала, что она много знала женщин, у которых не было ни одного любовника, но не знала ни одной, у которой был бы всего один любовник.
Но гость состроил удивленную физиономию и возразил мне, что он совсем не Боборыкин и не понимает, почему я ему все это говорю, что господина Золя он не знает и никогда не встречал, а что он маркиз такой-то и пришел объясниться со мною, как с
автором романа «Набоб».
Неточные совпадения
«Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и остроумным).
Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего
романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифром; но во избежание соблазна решился он лучше выставить вместо девятого нумера осьмой над последней главою Евгения Онегина и пожертвовать одною из окончательных строф:
Он иногда читает Оле // Нравоучительный
роман, // В котором
автор знает боле // Природу, чем Шатобриан, // А между тем две, три страницы // (Пустые бредни, небылицы, // Опасные для сердца дев) // Он пропускает, покраснев, // Уединясь от всех далеко, // Они над шахматной доской, // На стол облокотясь, порой // Сидят, задумавшись глубоко, // И Ленский пешкою ладью // Берет в рассеянье свою.
— А еще есть Казот,
автор глупого
романа «Любовь дьявола».
Моя оценка
романа связана со способностью
автора заставить меня войти в свой мир, иной, чем окружающая постылая действительность.
Я слышал рассказ человека, который часто видел Гюисманса в церкви молящимся: он необыкновенно молился, этот декадент,
автор ультраупадочнического
романа «A rebours» и сатанистского
романа «La bas».