Неточные совпадения
Во всю страницу журнала «
Свет и тени» летом 1881 года появился рисунок: стоят прямо воткнутые в две чернильницы по сторонам стола два гусиных пера, а через них была перекинута в
виде вьющейся линии надпись: «Наше оружие для разрешения современных вопросов».
Во главе первых в Москве стояли «Московский телеграф», «Зритель» Давыдова, «
Свет и тени» Пушкарева, ежемесячная «Русская мысль», «Русские ведомости», которые со страхом печатали Щедрина, писавшего сказки и басни, как Эзоп, и корреспонденции из Берлина Иоллоса, описывавшего под
видом заграничной жизни русскую, сюда еще можно было причислить «Русский курьер», когда он был под редакцией В.А. Гольцева, и впоследствии газету «Курьер».
Неточные совпадения
Яркое солнце, веселый блеск зелени, звуки музыки были для нее естественною рамкой всех этих знакомых лиц и перемен к ухудшению или улучшению, за которыми она следила; но для князя
свет и блеск июньского утра и звуки оркестра, игравшего модный веселый вальс, и особенно
вид здоровенных служанок казались чем-то неприличным и уродливым в соединении с этими собравшимися со всех концов Европы, уныло двигавшимися мертвецами.
Разве не молодость было то чувство, которое он испытывал теперь, когда, выйдя с другой стороны опять на край леса, он увидел на ярком
свете косых лучей солнца грациозную фигуру Вареньки, в желтом платье и с корзинкой шедшей легким шагом мимо ствола старой березы, и когда это впечатление
вида Вареньки слилось в одно с поразившим его своею красотой
видом облитого косыми лучами желтеющего овсяного поля и за полем далекого старого леса, испещренного желтизною, тающего в синей дали?
Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ — и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на
свете, которые с
вида очень похожи между собою, а между тем как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей, — эти господа страшно трудны для портретов.
«Ужели, — думает Евгений, — // Ужель она? Но точно… Нет… // Как! из глуши степных селений…» // И неотвязчивый лорнет // Он обращает поминутно // На ту, чей
вид напомнил смутно // Ему забытые черты. // «Скажи мне, князь, не знаешь ты, // Кто там в малиновом берете // С послом испанским говорит?» // Князь на Онегина глядит. // «Ага! давно ж ты не был в
свете. // Постой, тебя представлю я». — // «Да кто ж она?» — «Жена моя».
Причудницы большого
света! // Всех прежде вас оставил он; // И правда то, что в наши лета // Довольно скучен высший тон; // Хоть, может быть, иная дама // Толкует Сея и Бентама, // Но вообще их разговор // Несносный, хоть невинный вздор; // К тому ж они так непорочны, // Так величавы, так умны, // Так благочестия полны, // Так осмотрительны, так точны, // Так неприступны для мужчин, // Что
вид их уж рождает сплин.