Неточные совпадения
«Поднадзорный
поселок» — окрестила его полиция, которой прибавилось дела — следить за
новыми поселенцами, куда то и дело приезжали гости, очень интересные охранному отделению.
А в скитах какая-нибудь матушка Секлетея или Нимфодора выхаживает
новую обитательницу
поселка, которой уже домик строится, чтобы вовремя из скита переехать…
Но на другой день ранним утром уже закипела работа по постройке прочных изб. В какой-нибудь месяц вырос
новый поселок, множество изб составили правильную улицу, а изба любимого атамана, построенная просторнее других на околице, была украшена на коньке вертящимся деревянным петухом.
И побрел исполнять поручение «аспида». Он направился в
новый поселок, но не застал в избе Ермака Тимофеевича. У встретившегося с ним Ивана Кольца он узнал, что атаман куда-то отлучился из поселка, и неизвестно, когда вернется.
Было около полудня на другой день после разговора Антиповны с Максимом Яковлевичем. Ксения Яковлевна стояла задумчиво у окна второй горницы, и, следя по направлению ее взгляда, можно было догадаться, что внимание девушки всецело поглощено созерцанием высокой избы
нового поселка с вращающимся на коньке деревянным петухом.
Неточные совпадения
В 1910 году, зимой, я вернулся в Хабаровск и тотчас поехал на станцию Корфовскую, чтобы навестить дорогую могилку. Я не узнал места — все изменилось: около станции возник целый
поселок, в пригорьях Хехцира открыли ломки гранита, начались порубки леса, заготовка шпал. Мы с А.И. Дзюлем несколько раз принимались искать могилу Дерсу, но напрасно. Приметные кедры исчезли, появились
новые дороги, насыпи, выемки, бугры, рытвины и ямы…
Он живо перенес крестьянский
поселок за плодовый сад, выстроил вчерне большой дом, с башнями и террасами, лицом к Вопле, возвел на первый раз лишь самые необходимые службы, выписал садовника-немца, вместе с ним проектировал английский сад перед домом к реке и парк позади дома, прорезал две-три дорожки, но ни к нивелировке береговой кручи, ни к посадке деревьев, долженствовавшей положить начало
новому парку, приступить не успел.
— Куда? — уныло спрашивал Яков, видя, что его женщина становится всё более раздражительной, страшно много курит и дышит горькой гарью. Да и вообще все женщины в городе, а на фабрике — особенно, становились злее, ворчали, фыркали, жаловались на дороговизну жизни, мужья их, посвистывая, требовали увеличения заработной платы, а работали всё хуже;
посёлок вечерами шумел и рычал по-новому громко и сердито.
Посёлок встретил хозяев шумно и благодушно; сияли полупьяные улыбки, громко кричала лесть; Серафим, притопывая ногами в
новых лаптях, в белых онучах, перевязанных, по-мордовски, красными оборами, вертелся пред Артамоновым и пел осанну:
Быком, наклоня голову, Артамонов старший ходил по корпусам, по двору, шагал по улице
посёлка, пугая ребятишек, и всюду ощущал нечто
новое, странное: в этом большом деле он являлся почти лишним, как бы зрителем. Было приятно видеть, что Яков понимает дело и, кажется, увлечён им; его поведение не только отвлекало от мыслей о старшем сыне, но даже примиряло с Ильёй.