Неточные совпадения
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных
сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со
стороны бульвара — городовой, должно быть, из
будки… Я спрятался
в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль
в ноге: опять провалился ножик
в дырку!
В главном здании, с колоннадой и красивым фронтоном, помещалась
в центре нижнего этажа гауптвахта, дверь
в которую была среди колонн, а перед ней — плацдарм с загородкой казенной окраски, черными и белыми угольниками. Около полосатой, такой же окраски
будки с подвешенным колоколом стоял часовой и нервно озирался во все
стороны, как бы не пропустить идущего или едущего генерала, которому полагалось «вызванивать караул».
Неточные совпадения
Я не бросился за народом, упирался и шел прочь от
будок, к
стороне скачек, навстречу безумной толпе, хлынувшей за сорвавшимися с мест
в стремлении за кружками.
По обоим
сторонам дороги начинали желтеть молодые нивы; как молодой народ, они волновались от легчайшего дуновения ветра; далее за ними тянулися налево холмы, покрытые кудрявым кустарником, а направо возвышался густой, старый, непроницаемый лес: казалось, мрак черными своими очами выглядывал из-под каждой ветви; казалось, возле каждого дерева стоял рогатый, кривоногий леший… всё молчало кругом; иногда долетал до путника нашего жалобный вой волков, иногда отвратительный крик филина, этого ночного сторожа, этого члена лесной полиции, который засев
в свою
будку, гнилое дупло, окликает прохожих лучше всякого часового…
Будочник прислушивался.
В темноте с разных
сторон, на разные голоса стучали трещотки, лаяли собаки. Темнота кипела звуками… Сомнения будочника исчезали. Огонек
в окне угасал, и
будка становилась явно нейтральным местом по отношению ко всему, что происходило под покровом ночи… Трещотки постепенно тоже стихали… Успокаивались собаки… Ночные промышленники спокойно выходили «на работу»…
Двор,
в который мы вошли, был узок. С левой
стороны бревенчатый сарай цейхгауза примыкал к высокой тюремной стене, с правой тянулся одноэтажный корпус, с рядом небольших решетчатых окон, прямо — глухая стена тюремной швальни, без окон и дверей. Сзади ворота,
в середине
будка, у
будки часовой с ружьем, над двором туманные сумерки.
Луна катится
в зимних облаках, // Как щит варяжский или сыр голландской. // Сравненье дерзко, но люблю я страх // Все дерзости, по вольности дворянской. // Спокойствия рачитель на часах // У
будки пробудился, восклицая: // «Кто едет?» — «Муза!» — «Что за чорт! Какая?» // Ответа нет. Но вот уже пруды… // Белеет мост, по
сторонам сады // Под инеем пушистым спят унылы; // Луна сребрит железные перилы.