Неточные совпадения
На другой день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправиться в Хамовники, в Теплый переулок. Денег в кармане в обрез: два двугривенных да медяки. А погода такая, что сапог больше изорвешь. Обледенелые нечищеные
тротуары да талый снег
на огромных булыгах. Зима еще не устоялась.
Переезжаем Садовую. У Земляного вала — вдруг суматоха. По всем улицам извозчики, кучера, ломовики нахлестывают лошадей и жмутся к самым
тротуарам. Мой возница остановился
на углу Садовой.
Вдоль всего
тротуара — от Мясницкой до Лубянки, против «Гусенковского» извозчичьего трактира, стояли сплошь — мордами
на площадь, а экипажами к
тротуарам — запряжки легковых извозчиков.
— Позвольте пройти, — вежливо обратился Глеб Иванович к стоящей
на тротуаре против двери
на четвереньках мокрой от дождя и грязи бабе.
Лавки готового платья. И здесь, так же как
на Сухаревке, насильно затаскивали покупателя. Около входа всегда галдеж от десятка «зазывал», обязанностью которых было хватать за полы проходящих по
тротуарам и тащить их непременно в магазин, не обращая внимания, нужно или не нужно ему готовое платье.
Я — за ними, по траве, чтобы не слышно. Дождик переставал. Журчала вода, стекая по канавке вдоль
тротуара, и с шумом падала в приемный колодец подземной Неглинки сквозь железную решетку. Вот у нее-то «труженики» остановились и бросили тело
на камни.
Оба разбойника метнулись сначала вдоль
тротуара, а потом пересекли улицу и скрылись в кустах
на пустыре.
Я еще тройной свисток — и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара — городовой, должно быть, из будки… Я спрятался в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль
тротуара и прямо наткнулся
на него и засвистал. Подбежал городовой… Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку!
Он ухватил меня за рукав и торопливо зашагал по обледенелому
тротуару.
На углу переулка стоял деревянный двухэтажный дом и рядом с ним, через ворота, освещенный фонарем, старый флигель с казенной зеленой вывеской «Винная лавка».
Во всех благоустроенных городах
тротуары идут по обе стороны улицы, а иногда,
на особенно людных местах, поперек мостовых для удобства пешеходов делались то из плитняка, то из асфальта переходы. А вот
на Большой Дмитровке булыжная мостовая пересечена наискось прекрасным
тротуаром из гранитных плит, по которому никогда и никто не переходит, да и переходить незачем: переулков близко нет.
Сидит человек
на скамейке
на Цветном бульваре и смотрит
на улицу,
на огромный дом Внукова. Видит, идут по
тротуару мимо этого дома человек пять, и вдруг — никого! Куда они девались?.. Смотрит —
тротуар пуст… И опять неведомо откуда появляется пьяная толпа, шумит, дерется… И вдруг исчезает снова… Торопливо шагает будочник — и тоже проваливается сквозь землю, а через пять минут опять вырастает из земли и шагает по
тротуару с бутылкой водки в одной руке и со свертком в другой…
Встанет заинтересовавшийся со скамейки, подойдет к дому — и секрет открылся: в стене ниже
тротуара широкая дверь, куда ведут ступеньки лестницы. Навстречу выбежит, ругаясь непристойно, женщина с окровавленным лицом, и вслед за ней появляется оборванец, валит ее
на тротуар и бьет смертным боем, приговаривая...
Впереди лавок,
на площади, вдоль широкого
тротуара, стояли переносные палатки и толпились торговцы с корзинами и мешками, наполненными всевозможными продуктами.
А до него Лубянская площадь заменяла собой и извозчичий двор: между домом Мосолова и фонтаном — биржа извозчичьих карет, между фонтаном и домом Шилова — биржа ломовых, а вдоль всего
тротуара от Мясницкой до Большой Лубянки — сплошная вереница легковых извозчиков, толкущихся около лошадей. В те времена не требовалось, чтобы извозчики обязательно сидели
на козлах. Лошади стоят с надетыми торбами, разнузданные, и кормятся.
На мостовой вдоль линии
тротуара — объедки сена и потоки нечистот.
По всей Садовой и
на всех попутных улицах выставлялась вдоль
тротуаров цепью охрана с ружьями…
Много таких дам в бриллиантах появилось в Кружке после японской войны. Их звали «интендантскими дамами». Они швырялись тысячами рублей, особенно «туровала» одна блондинка, которую все называли «графиней». Она была залита бриллиантами. Как-то скоро она сошла
на нет — сперва слиняли бриллианты, а там и сама исчезла. Ее потом встречали
на тротуаре около Сандуновских бань…
На улице его приказчик, стоявший в числе любопытных
на тротуаре, узнал Громова.
Долго еще боялись этих домов москвичи и, чуть стемнеет, перебегали
на всякий случай
на противоположный
тротуар, сначала
на одну сторону, а потом
на другую. Подальше от нечистой силы.
С утра толпы народа запрудили улицу, любуясь
на щегольской фасад «нового стиля» с фронтоном,
на котором вместо княжеского герба белелось что-то из мифологии, какие-то классические фигуры.
На тротуаре была толчея людей, жадно рассматривавших сквозь зеркальные стекла причудливые постройки из разных неведомых доселе Москве товаров.
На другой день и далее, многие годы, до самой революции, магазин был полон покупателей, а
тротуары — безденежных, а то и совсем голодных любопытных, заглядывавших в окна.
У ворот мы остановились, наблюдали их игру. Они выбросили, прячась в кустах, серебряный гривенник
на нитке
на тротуар и ждали.
Спускаемся
на Самотеку. После блеска новизны чувствуется старая Москва.
На тротуарах и
на площади толпится народ, идут с Сухаревки или стремятся туда. Несут разное старое хоботье: кто носильное тряпье, кто самовар, кто лампу или когда-то дорогую вазу с отбитой ручкой. Вот мешок тащит оборванец, и сквозь дыру просвечивает какое-то синее мясо. Хлюпают по грязи в мокрой одежде, еще не просохшей от дождя. Обоняется прелый запах трущобы.
Неточные совпадения
На углу
тротуара в коротком модном пальто, с короткою модною шляпой
на бекрень, сияя улыбкой белых зуб между красными губами, веселый, молодой, сияющий, стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
Погода была ясная. Всё утро шел частый, мелкий дождик и теперь недавно прояснило. Железные кровли, плиты
тротуаров, голыши мостовой, колеса и кожи, медь и жесть экипажей, — всё ярко блестело
на майском солнце. Было 3 часа и самое оживленное время
на улицах.
— Чудак! — сказал Степан Аркадьич жене и, взглянув
на часы, сделал пред лицом движение рукой, означающее ласку жене и детям, и молодецки пошел по
тротуару.
В особенности дети, шедшие в школу, голуби сизые, слетевшие с крыши
на тротуар, и сайки, посыпанные мукой, которые выставила невидимая рука, тронули его.
Как взглянул он
на его спину, широкую, как у вятских приземистых лошадей, и
на ноги его, походившие
на чугунные тумбы, которые ставят
на тротуарах, не мог не воскликнуть внутренно: «Эк наградил-то тебя Бог! вот уж точно, как говорят, неладно скроен, да крепко сшит!..