Неточные совпадения
— А ну, жена, достань-ка там в возу баклажку! —
говорил кум приехавшей с ним жене, — мы черпнем ее с добрыми
людьми; проклятые бабы понапугали нас так, что и сказать стыдно.
— Баба взлезла на
человека; ну, верно, баба эта знает, как ездить! —
говорил один из окружавшей толпы.
Родная тетка моего деда, содержавшая в то время шинок по нынешней Опошнянской дороге, в котором часто разгульничал Басаврюк, — так называли этого бесовского
человека, — именно
говорила, что ни за какие благополучия в свете не согласилась бы принять от него подарков.
Отчего вдруг, в самый тот день, когда разбогател он, Басаврюк пропал, как в воду?»
Говорите же, что
люди выдумывают!
— Левко? Левко еще молокосос! —
говорил хрипло и вполголоса высокий
человек. — Если я встречу его когда-нибудь у тебя, я его выдеру за чуб…
Перекрестился дед, когда слез долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие с
человеком чудеса делаются! Глядь на руки — все в крови; посмотрел в стоявшую торчмя бочку с водою — и лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему пальцами,
говоря: «Дывысь, дывысь, маты, мов дурна, скаче!» [Смотри, смотри, мать, как сумасшедшая, скачет! (Прим. Н.В. Гоголя.)]
Ты
человек немаловажный: сам, как
говоришь, обедал раз с губернатором за одним столом.
«Что
людям вздумалось расславлять, будто я хороша? —
говорила она, как бы рассеянно, для того только, чтобы об чем-нибудь поболтать с собою.
— Вишь, какого
человека кинуло в мешок! — сказал ткач, пятясь от испугу. — Хоть что хочешь
говори, хоть тресни, а не обошлось без нечистой силы. Ведь он не пролезет в окошко!
— Як же, мамо!ведь
человеку, сама знаешь, без жинки нельзя жить, — отвечал тот самый запорожец, который разговаривал с кузнецом, и кузнец удивился, слыша, что этот запорожец, зная так хорошо грамотный язык,
говорит с царицею, как будто нарочно, самым грубым, обыкновенно называемым мужицким наречием. «Хитрый народ! — подумал он сам себе, — верно, недаром он это делает».
— Ну, будет с тебя, вставай! старых
людей всегда слушай! Забудем все, что было меж нами! Ну, теперь
говори, чего тебе хочется?
— Не пугайся, Катерина! Гляди: ничего нет! —
говорил он, указывая по сторонам. — Это колдун хочет устрашить
людей, чтобы никто не добрался до нечистого гнезда его. Баб только одних он напугает этим! Дай сюда на руки мне сына! — При сем слове поднял пан Данило своего сына вверх и поднес к губам. — Что, Иван, ты не боишься колдунов? «Нет,
говори, тятя, я козак». Полно же, перестань плакать! домой приедем! Приедем домой — мать накормит кашей, положит тебя спать в люльку, запоет...
—
Говорил: «Ты посмотри на меня, Катерина, я хорош!
Люди напрасно
говорят, что я дурен. Я буду тебе славным мужем. Посмотри, как я поглядываю очами!» Тут навел он на меня огненные очи, я вскрикнула и пробудилась.
— Отчего же, тесть, — продолжал он вслух, — ты
говоришь, что вкуса нет в галушках? Худо сделаны, что ли? Моя Катерина так делает галушки, что и гетьману редко достается есть такие. А брезгать ими нечего. Это христианское кушанье! Все святые
люди и угодники Божии едали галушки.
— Постой же, вылезем, а потом пойдем по следам. Тут что-нибудь да кроется. Нет, Катерина, я
говорил тебе, что отец твой недобрый
человек; не так он и делал все, как православный.
Еще в прошлом году, когда собирался я вместе с ляхами на крымцев (тогда еще я держал руку этого неверного народа), мне
говорил игумен Братского монастыря, — он, жена, святой
человек, — что антихрист имеет власть вызывать душу каждого
человека; а душа гуляет по своей воле, когда заснет он, и летает вместе с архангелами около Божией светлицы.
— То Карпатские горы! —
говорили старые
люди, — меж ними есть такие, с которых век не сходит снег, а тучи пристают и ночуют там.
Будучи уверен, что его теперь никто не собьет и не смешает, он
говорил и об огурцах, и о посеве картофеля, и о том, какие в старину были разумные
люди — куда против теперешних! — и о том, как всё, чем далее, умнеет и доходит к выдумыванию мудрейших вещей.
Словом, это был один из числа тех
людей, которые с величайшим удовольствием любят позаняться услаждающим душу разговором и будут
говорить обо всем, о чем только можно
говорить.
То вдруг он прыгал на одной ноге, а тетушка, глядя на него,
говорила с важным видом: «Да, ты должен прыгать, потому что ты теперь уже женатый
человек».
Да, вот вы
говорили насчет того, что
человек может совладать, как
говорят, с нечистым духом.
Вина в самом деле пока в этой стороне нет — непьющие этому рады: все, поневоле, ведут себя хорошо, не разоряются. И мы рады, что наше вино вышло (разбилось на горе,
говорят люди), только Петр Александрович жалобно по вечерам просит рюмку вина, жалуясь, что зябнет. Но без вина решительно лучше, нежели с ним: и люди наши трезвы, пьют себе чай, и, слава Богу, никто не болен, даже чуть ли не здоровее.
Неточные совпадения
Подозвавши Власа, Петр Иванович и спроси его потихоньку: «Кто,
говорит, этот молодой
человек?» — а Влас и отвечает на это: «Это», —
говорит…
Ляпкин-Тяпкин, судья,
человек, прочитавший пять или шесть книг, и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки, и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину.
Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом — как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.
Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Все чрезвычайно хорошо
говорил.
Говорит: «Я, Анна Андреевна, из одного только уважения к вашим достоинствам…» И такой прекрасный, воспитанный
человек, самых благороднейших правил! «Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь — копейка; я только потому, что уважаю ваши редкие качества».
Добчинский. Молодой, молодой
человек; лет двадцати трех; а
говорит совсем так, как старик: «Извольте,
говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я,
говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате,
говорит, немножко темно».
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он
говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.