Она бы составила божество в многолюдном зале, на светлом паркете, при блеске свечей, при безмолвном благоговении толпы поверженных у ног ее поклонников, — но увы! она была какою-то ужасною волею
адского духа, жаждущего разрушить гармонию жизни, брошена с хохотом в его пучину.
В пространстве синего эфира // Один из ангелов святых // Летел на крыльях золотых, // И душу грешную от мира // Он нес в объятиях своих. // И сладкой речью упованья // Ее сомненья разгонял, // И след проступка и страданья // С нее слезами он смывал. // Издалека уж звуки рая // К ним доносилися — как вдруг, // Свободный путь пересекая, // Взвился из бездны
адский дух. // Он был могущ, как вихорь шумный, // Блистал, как молнии струя, // И гордо в дерзости безумной // Он говорит: «Она моя!»
Неточные совпадения
Уходя, она прибавила, что Лизавета Прокофьевна сегодня в
адском расположении
духа, но что всего страннее, что Аглая перессорилась со всем семейством, не только с отцом и матерью, но даже с обеими сестрами, и что «это совсем нехорошо».
В вечной природе существуют две области и заключена возможность двух жизней: «огонь или
дух», обнаруживающийся как «молния огня» на четвертой ступени, силою свободы (опять и свобода у Беме мыслится вне отношения к личности, имперсонали-стически, как одна из сил природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же, устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой
адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует бытие.
Если бы люди были нравственно более чуткими, то все направление своей нравственной воли и своего
духа они направили бы на избавление от
адских мук каждого существа, встреченного ими в жизни.
Хохот был ответом ее; будто отголоски нечистого
духа, он раздробился в роще, по которой они шли. Сильная стрельба покрыла
адский хохот.