Неточные совпадения
Фрак у Ивана Яковлевича (Иван Яковлевич никогда
не ходил
в сюртуке) был пегий;
то есть он был черный, но весь
в коричнево-желтых и серых яблоках; воротник лоснился, а вместо трех пуговиц висели одни только ниточки.
Майор Ковалев приехал
в Петербург по надобности, а именно искать приличного своему званию места: если удастся,
то вице-губернаторского, а
не то — экзекуторского
в каком-нибудь видном департаменте.
«Но авось-либо мне так представилось:
не может быть, чтобы нос пропал сдуру», — подумал он и зашел
в кондитерскую нарочно с
тем, чтобы посмотреться
в зеркало.
Он очень хорошо помнил, что шляпа на нем была с плюмажем и мундир с золотым шитьем; но шинель
не заметил, ни цвета его кареты, ни лошадей, ни даже
того, был ли у него сзади какой-нибудь лакей и
в какой ливрее.
В его положении следовало ему прежде всего отнестись
в Управу благочиния;
не потому, что оно имело прямое отношение к полиции, но потому, что ее распоряжения могли быть гораздо быстрее, чем
в других местах; искать же удовлетворения по начальству
того места, при котором нос объявил себя служащим, было бы безрассудно, потому что из собственных ответов носа уже можно было видеть, что для этого человека ничего
не было священного и он мог так же солгать и
в этом случае, как солгал, уверяя, что он никогда
не видался с ним.
Это
не то, что какой-нибудь мизинный палец на ноге, которую я
в сапог — и никто
не увидит, если его нет.
— Это вам так кажется, что нет. А вот на прошлой неделе такой же был случай. Пришел чиновник таким же образом, как вы теперь пришли, принес записку, денег по расчету пришлось два рубля семьдесят три копейки, и всё объявление состояло
в том, что сбежал пудель черной шерсти. Кажется, что бы тут такое? А вышел пасквиль: пудель-то этот был казначей,
не помню какого-то заведения.
— Зачем беспокоиться! — продолжал чиновник, нюхая табак. — Впрочем, если
не в беспокойство, — прибавил он с движением любопытства, —
то желательно бы взглянуть.
— Напечатать-то, конечно, дело небольшое, — сказал чиновник, — только я
не предвижу
в этом никакой для вас выгоды. Если уже хотите,
то отдайте
тому, кто имеет искусное перо, описать это как редкое произведение натуры и напечатать эту статейку
в «Северной пчеле» (тут он понюхал еще раз табаку) для пользы юношества (тут он утер нос), или так, для общего любопытства.
Ковалев вошел к нему
в то время, когда он потянулся, крякнул и сказал: «Эх, славно засну два часика!» И потому можно было предвидеть, что приход коллежского асессора был совершенно
не вовремя; и
не знаю, хотя бы он даже принес ему
в то время несколько фунтов чаю или сукна, он бы
не был принят слишком радушно.
Частный принял довольно сухо Ковалева и сказал, что после обеда
не то время, чтобы производить следствие, что сама натура назначила, чтобы, наевшись, немного отдохнуть (из этого коллежский асессор мог видеть, что частному приставу были небезызвестны изречения древних мудрецов), что у порядочного человека
не оторвут носа и что много есть на свете всяких майоров, которые
не имеют даже и исподнего
в приличном состоянии и таскаются по всяким непристойным местам.
То есть
не в бровь, а прямо
в глаз!
Чтобы действительно увериться, что он
не пьян, майор ущипнул себя так больно, что сам вскрикнул. Эта боль совершенно уверила его, что он действует и живет наяву. Он потихоньку приблизился к зеркалу и сначала зажмурил глаза с
тою мыслию, что авось-либо нос покажется на своем месте; но
в ту же минуту отскочил назад, сказавши...
Первым движением Ковалева было схватить платок и закрыть
то место, где вчера еще был нос, чтобы
в самом деле глупый человек
не зазевался, увидя у барина такую странность.
Вошел полицейский чиновник красивой наружности, с бакенбардами
не слишком светлыми и
не темными, с довольно полными щеками,
тот самый, который
в начале повести стоял
в конце Исакиевского моста.
— Странным случаем; его перехватили почти на дороге. Он уже садился
в дилижанс и хотел уехать
в Ригу. И пашпорт давно был написан на имя одного чиновника. И странно
то, что я сам принял его сначала за господина. Но, к счастию, были со мной очки, и я
тот же час увидел, что это был нос. Ведь я близорук, и если вы станете передо мною,
то я вижу только, что у вас лицо, но ни носа, ни бороды, ничего
не замечу. Моя теща,
то есть мать жены моей, тоже ничего
не видит.
—
Не беспокойтесь. Я, зная, что он вам нужен, принес его с собою. И странно
то, что главный участник
в этом деле есть мошенник цирюльник на Вознесенской улице, который сидит теперь на съезжей. Я давно подозревал его
в пьянстве и воровстве, и еще третьего дня стащил он
в одной лавочке бортище пуговиц. Нос ваш совершенно таков, как был.
— Почел бы за большую приятность, но никак
не могу: мне нужно заехать отсюда
в смирительный дом… Очень большая поднялась дороговизна на все припасы… У меня
в доме живет и теща,
то есть мать моей жены, и дети; старший особенно подает большие надежды: очень умный мальчишка, но средств для воспитания совершенно нет никаких…
Потом пронесся слух, что
не на Невском проспекте, а
в Таврическом саду прогуливается нос майора Ковалева, что будто бы он давно уже там; что когда еще проживал там Хозрев-Мирза,
то очень удивлялся этой странной игре природы. Некоторые из студентов Хирургической академии отправились туда. Одна знатная, почтенная дама просила особенным письмом смотрителя за садом показать детям ее этот редкий феномен и, если можно, с объяснением наставительным и назидательным для юношей.
Иногда вовсе нет никакого правдоподобия: вдруг
тот самый нос, который разъезжал
в чине статского советника и наделал столько шуму
в городе, очутился как ни
в чем
не бывало вновь на своем месте,
то есть именно между двух щек майора Ковалева.
Так просто, par amour [По любви (франц.).], — изволь!» И майор Ковалев с
тех пор прогуливался, как ни
в чем
не бывало, и на Невском проспекте, и
в театрах, и везде.
И после
того майора Ковалева видели вечно
в хорошем юморе, улыбающегося, преследующего решительно всех хорошеньких дам и даже остановившегося один раз перед лавочкой
в Гостином дворе и покупавшего какую-то орденскую ленточку, неизвестно для каких причин, потому что он сам
не был кавалером никакого ордена.
Не говоря уже о
том, что точно странно сверхъестественное отделение носа и появленье его
в разных местах
в виде статского советника, — как Ковалев
не смекнул, что нельзя чрез газетную экспедицию объявлять о носе?
Неточные совпадения
Артемий Филиппович.
Не судьба, батюшка, судьба — индейка: заслуги привели к
тому. (
В сторону.)Этакой свинье лезет всегда
в рот счастье!
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы,
то есть,
не поможете
в нашей просьбе,
то уж
не знаем, как и быть: просто хоть
в петлю полезай.
Городничий (
в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду
в деньгах или
в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За что ж,
в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее.
Не похоже,
не похоже, совершенно
не похоже на
то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я
не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое хорошие правила и солидность
в поступках.