Один раз, в самый ясный погожий осенний день, поздним утром, так часов около двенадцати, к Анне Михайловне забежал Журавка, а через несколько минут, как по сигналу, явились Шпандорчук и Вырвич, и у Доры с ними, за кофе, к которому они сошлись
было в столовую, закипел какой-то ожесточенный спор.
Генерал (Татьяне). Пошлите его ко мне, я
буду в столовой пить чай с коньяком и с поручиком… х-хо-хо! (Оглядывается, прикрыв рот рукой.) Благодарю, поручик! У вас хорошая память, да! Это прекрасно! Офицер должен помнить имя и лицо каждого солдата своей роты. Когда солдат рекрут, он хитрое животное, — хитрое, ленивое и глупое. Офицер влезает ему в душу и там все поворачивает по-своему, чтобы сделать из животного — человека, разумного и преданного долгу…
Так же тихо, как и в первый раз, вышел он на улицу. Сани все еще стояли. Только свету уже не
было в столовой. Голова Палтусова пылала. Он пошел домой пешком.
Ночлег им отвели в районном Доме крестьянина. После ужина
пили в столовой чай из жестяных кружек. Настроение было серьезное и задумчивое, не то, что вчера в вагоне. С ними сидел местный активист Бутыркин, худощавый человек с энергичным, загорелым лицом.
Неточные совпадения
Через пять минут братья сошлись
в столовой. Хотя Левину и казалось, что не хочется
есть, и он сел за обед, только чтобы не обидеть Кузьму, но когда начал
есть, то обед показался ему чрезвычайно вкусен. Сергей Иванович улыбаясь глядел на него.
— Нет, Стива не
пьет…. Костя, подожди, что с тобой? — заговорила Кити,
поспевая за ним, но он безжалостно, не дожидаясь ее, ушел большими шагами
в столовую и тотчас же вступил
в общий оживленный разговор, который поддерживали там Васенька Весловский и Степан Аркадьич.
Обед
был накрыт на четырех. Все уже собрались, чтобы выйти
в маленькую
столовую, как приехал Тушкевич с поручением к Анне от княгини Бетси. Княгиня Бетси просила извинить, что она не приехала проститься; она нездорова, но просила Анну приехать к ней между половиной седьмого и девятью часами. Вронский взглянул на Анну при этом определении времени, показывавшем, что
были приняты меры, чтоб она никого не встретила; но Анна как будто не заметила этого.
Но это
было к лучшему, потому что, выйдя
в столовую, Степан Аркадьич к ужасу своему увидал, что портвейн и херес взяты от Депре, а не от Леве, и он, распорядившись послать кучера как можно скорее к Леве, направился опять
в гостиную.
В столовой он позвонил и велел вошедшему слуге послать опять за доктором. Ему досадно
было на жену за то, что она не заботилась об этом прелестном ребенке, и
в этом расположении досады на нее не хотелось итти к ней, не хотелось тоже и видеть княгиню Бетси; но жена могла удивиться, отчего он, по обыкновению, не зашел к ней, и потому он, сделав усилие над собой, пошел
в спальню. Подходя по мягкому ковру к дверям, он невольно услыхал разговор, которого не хотел слышать.