Неточные совпадения
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина.
Голос его всегда почти ровен,
в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но
не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Хлестаков (
голосом вовсе
не решительным и
не громким, очень близким к просьбе).Вниз,
в буфет… Там скажи… чтобы мне дали пообедать.
Осип приносит свечу. Хлестаков печатает.
В это время слышен
голос Держиморды: «Куда лезешь, борода? Говорят тебе, никого
не велено пускать».
— Ну, это вряд ли! — возразил князь, взглянув бегло, но значительно на дочь. — Mademoiselle Catherine недели уже две
не в голосе, а потому мы не советовали бы ей петь.
Граф. Andante, andante amoroso, quasi cantando. (Откашливается.) Гм, гм! Я сегодня
не в голосе… Но вы извините… Une voix de compositeur, vous savez.
Неточные совпадения
— А счастье наше —
в хлебушке: // Я дома
в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; // Бывало, вопишь
голосом, // Как роженица корчишься, // Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина // Дают ржаного хлебушка, // Жую —
не нажуюсь! —
Пир кончился, расходится // Народ. Уснув, осталися // Под ивой наши странники, // И тут же спал Ионушка // Да несколько упившихся //
Не в меру мужиков. // Качаясь, Савва с Гришею // Вели домой родителя // И пели;
в чистом воздухе // Над Волгой, как набатные, // Согласные и сильные // Гремели
голоса:
—
Не то еще услышите, // Как до утра пробудете: // Отсюда версты три // Есть дьякон… тоже с
голосом… // Так вот они затеяли // По-своему здороваться // На утренней заре. // На башню как подымется // Да рявкнет наш: «Здо-ро-во ли // Жи-вешь, о-тец И-пат?» // Так стекла затрещат! // А тот ему, оттуда-то: // — Здо-ро-во, наш со-ло-ву-шко! // Жду вод-ку пить! — «И-ду!..» // «Иду»-то это
в воздухе // Час целый откликается… // Такие жеребцы!..
Наконец он
не выдержал.
В одну темную ночь, когда
не только будочники, но и собаки спали, он вышел, крадучись, на улицу и во множестве разбросал листочки, на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед
голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
Он
не жестикулировал,
не возвышал
голоса,
не скрежетал зубами,
не гоготал,
не топал ногами,
не заливался начальственно-язвительным смехом; казалось, он даже
не подозревал нужды
в административных проявлениях подобного рода.