Во всем, что говорил Тагильский, чувствовалась какая-то правда, но чувствовалась и угроза быть вовлеченным в громкий уголовный процесс, в котором
не хотелось бы участвовать даже в качестве свидетеля, а ведь могут пристегнуть и в качестве соучастника.
— Я отвык совсем ездить; с непривычки, да еще зимой, признаюсь, мне бы трудно было,
не хотелось бы… Притом же в деревне одному очень скучно.
А мне одно нужно: покой! И доктор говорит, что я нервная, что меня надо беречь, не раздражать, и слава Богу, что он натвердил это бабушке: меня оставляют в покое. Мне
не хотелось бы выходить из моего круга, который я очертила около себя: никто не переходит за эту черту, я так поставила себя, и в этом весь мой покой, все мое счастие.
Неточные совпадения
— Уж как мне этого Бонапарта
захотелось! — говаривала она Беневоленскому, — кажется, ничего
бы не пожалела, только
бы глазком на него взглянуть!
Он чувствовал, что брат его
не так, как ему
бы хотелось, посмотрит на это.
Ни перед кем
не побоялась
бы она обнаружить своих мыслей, и никакая сила
не могла
бы ее заставить молчать, когда ей
хотелось говорить.
Во всю дорогу был он молчалив, только похлестывал кнутом и
не обращал никакой поучительной речи к лошадям, хотя чубарому коню, конечно,
хотелось бы выслушать что-нибудь наставительное, ибо в это время вожжи всегда как-то лениво держались в руках словоохотного возницы и кнут только для формы гулял поверх спин.
Да, мои добрые читатели, вам
бы не хотелось видеть обнаруженную человеческую бедность.