Неточные совпадения
— Ну, сыны, все готово! нечего мешкать! — произнес наконец Бульба. — Теперь, по обычаю
христианскому, нужно перед дорогою всем присесть.
— Как! чтобы жиды держали на аренде
христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на Русской земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
Как собака, будет он застрелен на месте и кинут безо всякого погребенья на поклев птицам, потому что пьяница в походе недостоин
христианского погребенья.
Ты не совсем справедливо попрекнул все
христианское войско.
Ни поста, ни другого
христианского воздержанья не было: как же может статься, чтобы на безделье не напился человек?
— Врешь, чертов жид! Такого дела не было на
христианской земле! Ты путаешь, собака!
— А разве ты позабыл, бравый полковник, — сказал тогда кошевой, — что у татар в руках тоже наши товарищи, что если мы теперь их не выручим, то жизнь их будет продана на вечное невольничество язычникам, что хуже всякой лютой смерти? Позабыл разве, что у них теперь вся казна наша, добытая
христианскою кровью?
Давно уже просил я у Бога, чтобы если придется кончать жизнь, то чтобы кончить ее на войне за святое и
христианское дело.
Нет, поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, — поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию, за позорное владычество жидовства на
христианской земле — за все, что копило и сугубило с давних времен суровую ненависть козаков.
Никого не уважили бы они на ту пору, ниже самого короля, но против своей церкви
христианской не посмели и уважили свое духовенство.
Согласился гетьман вместе с полковниками отпустить Потоцкого, взявши с него клятвенную присягу оставить на свободе все
христианские церкви, забыть старую вражду и не наносить никакой обиды козацкому воинству.
Неточные совпадения
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по
христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
«Извольте: слово честное, // Дворянское даю!» // — Нет, ты нам не дворянское, // Дай слово
христианское! // Дворянское с побранкою, // С толчком да с зуботычиной, // То непригодно нам! —
— Но в
христианских обществах и у нас, сколько я знаю, развод допущен, — сказал Степан Аркадьич. — Развод допущен и нашею церковью. И мы видим….
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки была в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу в сознании ее любви и уважения к нему и в особенности в том, что, как ей утешительно было думать, она почти обратила его в христианство, то есть из равнодушно и лениво верующего обратила его в горячего и твердого сторонника того нового объяснения
христианского учения, которое распространилось в последнее время в Петербурге.
Тут нет объявления войны, а просто выражение человеческого,
христианского чувства.