Неточные совпадения
—
Вон,
вон, — говорил
он, — все подметено, прибрано, словно к свадьбе…
Чего еще?
—
Что еще это!
Вон Пересветов прибавочные получает, а дела-то меньше моего делает и не смыслит ничего. Ну, конечно,
он не имеет такой репутации. Меня очень ценят, — скромно прибавил
он, потупя глаза, — министр недавно выразился про меня,
что я «украшение министерства».
— Где же
оно? — с досадой возразил Илья Ильич. — Я
его не проглотил. Я очень хорошо помню,
что ты взял у меня и куда-то
вон тут положил. А то вот где
оно, смотри!
— Нет, сам-то ты не стоишь совета.
Что я тебе даром-то стану советовать?
Вон спроси
его, — прибавил
он, указывая на Алексеева, — или у родственника
его.
— Да, много хлопот, — говорил
он тихонько. —
Вон хоть бы в плане — пропасть еще работы!.. А сыр-то ведь оставался, — прибавил
он задумчиво, — съел этот Захар, да и говорит,
что не было! И куда это запропастились медные деньги? — говорил
он, шаря на столе рукой.
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек, живет грязно, бедно, на чердаке;
он и выспится себе на войлоке где-нибудь на дворе.
Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то
он картофель да селедку. Нужда мечет
его из угла в угол,
он и бегает день-деньской.
Он, пожалуй, и переедет на новую квартиру.
Вон, Лягаев, возьмет линейку под мышку да две рубашки в носовой платок и идет… «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?
— Ну, это
что? — говорил все тот же лакей. — Коли ругается, так это слава Богу, дай Бог такому здоровья… А как все молчит; ты идешь мимо, а
он глядит, глядит, да и вцепится,
вон как тот, у которого я жил. А ругается, так ничего…
Он мало об этом заботился. Когда сын
его воротился из университета и прожил месяца три дома, отец сказал,
что делать
ему в Верхлёве больше нечего,
что вон уж даже Обломова отправили в Петербург,
что, следовательно, и
ему пора.
—
Вон что выдумал! — говорил Илья Ильич. — В Обломовке мужики смирные, домоседы;
что им шататься?..
— Для самого труда, больше ни для
чего. Труд — образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей.
Вон ты выгнал труд из жизни: на
что она похожа? Я попробую приподнять тебя, может быть, в последний раз. Если ты и после этого будешь сидеть вот тут с Тарантьевыми и Алексеевыми, то совсем пропадешь, станешь в тягость даже себе. Теперь или никогда! — заключил
он.
— На вот, выколоти-ко ковер, — хрипел
он повелительно, или: — Ты бы перебрала
вон,
что там в углу навалено, да лишнее вынесла бы в кухню, — говорил
он.
«
Что, если тут коварство, заговор… И с
чего я взял,
что она любит меня? Она не сказала: это сатанинский шепот самолюбия! Андрей! Ужели?.. быть не может: она такая, такая…
Вон она какая!» — вдруг радостно сказал
он, завидя идущую
ему навстречу Ольгу.
— Ах! — с сильной досадой произнес Обломов, подняв кулаки к вискам. — Поди
вон! — прибавил
он грозно. — Если ты когда-нибудь осмелишься рассказывать про меня такие глупости, посмотри,
что я с тобой сделаю! Какой яд — этот человек!
— А
вон в этот, как
его? Да в сад,
что ли…
„Пришли я
ему доверенность, в палату ступай засвидетельствовать“ —
вона чего захотел!
—
Вон она сама, — говорил Захар, указывая на полуотворенную дверь боковой комнаты. — Это у
них буфет,
что ли; она тут и работает, тут у
них чай, сахар, кофе лежит и посуда.
Он уж не видел,
что делается на сцене, какие там выходят рыцари и женщины; оркестр гремит, а
он и не слышит.
Он озирается по сторонам и считает, сколько знакомых в театре:
вон тут, там — везде сидят, все спрашивают: «
Что это за господин входил к Ольге в ложу?..» — «Какой-то Обломов!» — говорят все.
«Да, я „какой-то!“ — думал
он в робком унынии. — Меня знают, потому
что я друг Штольца. — Зачем я у Ольги? — „Dieu sait…“
Вон,
вон, эти франты смотрят на меня, потом на ложу Ольги!»
«Ах ты, Господи! — думал
он. — А она глаз не спускает с меня!
Что она нашла во мне такого? Экое сокровище далось!
Вон, кивает теперь, на сцену указывает… франты, кажется, смеются, смотрят на меня… Господи, Господи!»
— И увидишь, — продолжал
он, —
что тетке твоей сделается дурно, дамы бросятся
вон, а мужчины лукаво и смело посмотрят на тебя…
—
Что там? — с нетерпением спросил
он. — Поди
вон!
— Те
что? Такие же замарашки, как я сама, — небрежно говорила она, —
они родились в черном теле, а этот, — прибавляла она почти с уважением об Андрюше и с некоторою если не робостью, то осторожностью лаская
его, — этот — барчонок!
Вон он какой беленький, точно наливной; какие маленькие ручки и ножки, а волоски как шелк. Весь в покойника!
Неточные совпадения
Ну,
он это взглянул на меня этак сыскоса:"Ты, говорит, колченогий (а у меня, ваше высокородие, точно
что под Очаковом ногу унесло), в полиции, видно, служишь?" — взял шапку и вышел из кабака
вон.
— Кондуктор, противно пословице, хотел по платью проводить меня
вон; но тут уж я начал выражаться высоким слогом, и… вы тоже, — сказал
он, забыв
его имя и обращаясь к Каренину, — сначала по полушубку хотели тоже изгнать меня, но потом заступились, за
что я очень благодарен.
— Ваше благородие, — сказал наконец один, — ведь мы нынче до Коби не доедем; не прикажете ли, покамест можно, своротить налево?
Вон там что-то на косогоре чернеется — верно, сакли: там всегда-с проезжающие останавливаются в погоду;
они говорят,
что проведут, если дадите на водку, — прибавил
он, указывая на осетина.
— А вот
что! — сказал барин, очутившийся на берегу вместе с коропами и карасями, которые бились у ног
его и прыгали на аршин от земли. — Это ничего, на это не глядите; а вот штука,
вон где!.. А покажите-ка, Фома Большой, осетра. — Два здоровых мужика вытащили из кадушки какое-то чудовище. — Каков князек? из реки зашел!
— Это вам так показалось. Ведь я знаю,
что они на рынке покупают. Купит
вон тот каналья повар,
что выучился у француза, кота, обдерет
его, да и подает на стол вместо зайца.