Неточные совпадения
Илья Ильич ходит не так, как ходил ее покойный
муж, коллежский секретарь Пшеницын, мелкой, деловой прытью, не пишет беспрестанно бумаг, не трясется от страха, что опоздает в должность, не
глядит на всякого так, как будто просит оседлать его и поехать, а
глядит он
на всех и
на все так смело и свободно, как будто требует покорности себе.
Глядел он
на браки,
на мужей, и в их отношениях к женам всегда видел сфинкса с его загадкой, все будто что-то непонятное, недосказанное; а между тем эти
мужья не задумываются над мудреными вопросами, идут по брачной дороге таким ровным, сознательным шагом, как будто нечего им решать и искать.
Опершись
на него, машинально и медленно ходила она по аллее, погруженная в упорное молчание. Она боязливо, вслед за
мужем,
глядела в даль жизни, туда, где, по словам его, настанет пора «испытаний», где ждут «горе и труд».
Неточные совпадения
— Катя, тебе не хорошо стоять, — сказал ей
муж, подвигая ей стул и значительно
глядя на нее.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой,
глядя на чужих неверных жен и обманутых
мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда беда пала
на его голову, он не только не думал о том, как развязать это положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Услыхав шаги
мужа, она остановилась,
глядя на дверь и тщетно пытаясь придать своему лицу строгое и презрительное выражение.
Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем заботятся, или оттого, что всепоглощающая деятельность
мужа ничего не оставила
на ее долю, или оттого, что она принадлежала, по самому сложению своему, к тому философическому разряду людей, которые, имея и чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину,
на жизнь
глядят вполглаза и, видя возмутительные тревоги и борьбы, говорят: «<Пусть> их, дураки, бесятся!
Бедная старушка, привыкшая уже к таким поступкам своего
мужа, печально
глядела, сидя
на лавке. Она не смела ничего говорить; но услыша о таком страшном для нее решении, она не могла удержаться от слез; взглянула
на детей своих, с которыми угрожала ей такая скорая разлука, — и никто бы не мог описать всей безмолвной силы ее горести, которая, казалось, трепетала в глазах ее и в судорожно сжатых губах.