Неточные совпадения
Дело
в том, что Обломов накануне
получил из деревни, от своего старосты, письмо неприятного содержания. Известно, о каких неприятностях может писать староста: неурожай, недоимки, уменьшение дохода и т. п. Хотя староста и
в прошлом и
в третьем
году писал к своему барину точно такие же письма, но и это последнее письмо подействовало так же сильно, как всякий неприятный сюрприз.
— Что ж делать! Надо работать, коли деньги берешь.
Летом отдохну: Фома Фомич обещает выдумать командировку нарочно для меня… вот, тут
получу прогоны на пять лошадей, суточных рубля по три
в сутки, а потом награду…
Он имеет своего какого-то дохода рублей триста
в год, и сверх того он служит
в какой-то неважной должности и
получает неважное жалованье: нужды не терпит и денег ни у кого не занимает, а занять у него и подавно
в голову никому не приходит.
«Жених, жених!» — написано у всех на лбу, а он еще не просил согласия тетки, у него ни гроша денег нет, и он не знает, когда будут, не знает даже, сколько он
получит дохода с деревни
в нынешнем
году; дома
в деревне нет — хорош жених!
Потом, когда он
получил деньги из деревни, братец пришли к нему и объявили, что ему, Илье Ильичу, легче будет начать уплату немедленно из дохода; что
года в три претензия будет покрыта, между тем как с наступлением срока, когда документ будет подан ко взысканию, деревня должна будет поступить
в публичную продажу, так как суммы
в наличности у Обломова не имеется и не предвидится.
Он стал давать по пятидесяти рублей
в месяц еще, предположив взыскать эти деньги из доходов Обломова третьего
года, но при этом растолковал и даже побожился сестре, что больше ни гроша не положит, и рассчитал, какой стол должны они держать, как уменьшить издержки, даже назначил, какие блюда когда готовить, высчитал, сколько она может
получить за цыплят, за капусту, и решил, что со всем этим можно жить припеваючи.
— Вот погодите,
получу из деревни деньги, я ему две пары сошью, — вмешался Обломов, — синюю курточку, а на будущий
год мундир:
в гимназию поступит.
Штольц не приезжал несколько
лет в Петербург. Он однажды только заглянул на короткое время
в имение Ольги и
в Обломовку. Илья Ильич
получил от него письмо,
в котором Андрей уговаривал его самого ехать
в деревню и взять
в свои руки приведенное
в порядок имение, а сам с Ольгой Сергеевной уезжал на южный берег Крыма, для двух целей: по делам своим
в Одессе и для здоровья жены, расстроенного после родов.
Недавно наш доктор жаловался на этого Асклипиодота, что у него один шестимесячный младенец умер от запоя, а Асклипиодот и говорит доктору, что «вы, ваше благородие, с земства-то
получаете в год три с половиной тысячи, а я шестьдесят три рубля с полтиной, так какой вы с меня еще статистики захотели…» По-моему, Асклипиодот совершенно прав, потому что дьячки не обязаны отдуваться за губернские статистические комитеты, которые за свои тысячи едва разродятся жиденькой книжонкой, набитой фразами: «По собранным нами сведениям, закон смертности выхватывает свои жертвы в Пеньковском заводе согласно колебаниям годовой температуры и находится в зависимости от изменения суточной амплитуды, климатических, изотермических и изоклинических условий, и т. д.».
Неточные совпадения
4) Урус-Кугуш-Кильдибаев, Маныл Самылович, капитан-поручик из лейб-кампанцев. [Лейб-кампанцы — гвардейские офицеры или солдаты, участники дворцовых переворотов XVIII века.] Отличался безумной отвагой и даже брал однажды приступом город Глупов. По доведении о сем до сведения, похвалы не
получил и
в 1745
году уволен с распубликованием.
Первый обложил данью откуп, от коего и
получал три тысячи рублей
в год.
Еще
в первое время по возвращении из Москвы, когда Левин каждый раз вздрагивал и краснел, вспоминая позор отказа, он говорил себе: «так же краснел и вздрагивал я, считая всё погибшим, когда
получил единицу за физику и остался на втором курсе; так же считал себя погибшим после того, как испортил порученное мне дело сестры. И что ж? — теперь, когда прошли
года, я вспоминаю и удивляюсь, как это могло огорчать меня. То же будет и с этим горем. Пройдет время, и я буду к этому равнодушен».
И вследствие этого Вронский, уже сделав привычку жизни на 45 000 и
получив в этом
году только 25 000, находился теперь
в затруднении.
— Невыгодно! да через три
года я буду
получать двадцать тысяч годового дохода с этого именья. Вот оно как невыгодно!
В пятнадцати верстах. Безделица! А земля-то какова? разглядите землю! Всё поемные места. Да я засею льну, да тысяч на пять одного льну отпущу; репой засею — на репе выручу тысячи четыре. А вон смотрите — по косогору рожь поднялась; ведь это все падаль. Он хлеба не сеял — я это знаю. Да этому именью полтораста тысяч, а не сорок.