Неточные совпадения
— За городом! Ты уже представляешь себе, с понятием «за городом», — и зелень, и ручьи, и пастушков, а может
быть, и пастушку… Ты
артист! А ты представь себе загородное удовольствие без зелени, без цветов…
— Вы поэт,
артист, cousin, вам, может
быть, необходимы драмы, раны, стоны, и я не знаю, что еще! Вы не понимаете покойной, счастливой жизни, я не понимаю вашей…
Видал я их в Петербурге: это те хваты, что в каких-то фантастических костюмах собираются по вечерам лежать на диванах, курят трубки, несут чепуху, читают стихи и
пьют много водки, а потом объявляют, что они
артисты.
Есть артисты, и лекаря
есть тоже знаменитые люди: а когда они знаменитыми делаются, спроси-ка?
Но
быть артистом по профессии — что за блажь!
— Я, бабушка, хочу
быть артистом.
— Нет, бабушка, не все
артисты — учители,
есть знаменитые таланты: они в большой славе и деньги большие получают за картины или за музыку…
И опять слушал он, замирая: не слыхать ни смычка, ни струн; инструмента не
было, а
пела свободно, вдохновенно будто грудь самого
артиста.
Вот и Райский мечтал
быть артистом, и все «носит еще огонь в груди», все производит начатки, отрывки, мотивы, эскизы и широкие замыслы, а имя его еще не громко, произведения не радуют света.
— Разве вы… любите искусство:
артист, может
быть?
«У него
есть и вкус, и понимание! — думал опять Райский, — уж не
артист ли он, да притаился?»
— Вы заметили, — сказал Райский, — что наши художники перестали
пить, и справедливо видите в этом прогресс, то
есть воспитание.
Артисты вашего сорта — еще не улучшились… всё те же, как я вижу…
— Одни из этих
артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли.
Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют в кружках слабых голов, по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
— Я виноват перед тобой: я
артист, у меня впечатлительная натура, и я, может
быть, слишком живо поддался впечатлению, выразил свое участие — конечно, потому, что я не совсем тебе чужой.
Бог с ним — с портретом, но чтоб мне
быть только с
артистом, видеть его, любоваться им, говорить, дышать с ним одним воздухом!
Он какой-то
артист: все рисует, пишет, фантазирует на фортепиано (и очень мило), бредит искусством, но, кажется, как и мы, грешные, ничего не делает и чуть ли не всю жизнь проводит в том, что «поклоняется красоте», как он говорит: просто влюбчив по-нашему, как, помнишь, Дашенька Семечкина, которая
была однажды заочно влюблена в испанского принца, увидевши портрет его в немецком календаре, и не пропускала никого, даже настройщика Киша.
— Никакой страсти не
было: самолюбие, воображение. Вы
артист, влюбляетесь во всякую красоту…
— Он не романтик, а поэт,
артист, — сказала она. — Я начинаю верить в него. В нем много чувства, правды… Я ничего не скрыла бы от него, если б у него у самого не
было ко мне того, что он называл страстью. Только чтоб его немного охладить, я решаюсь на эту глупую, двойную роль… Лишь отрезвится, я сейчас ему скажу первая все — и мы
будем друзья…
— Ах, дай Бог: умно бы сделали! Вы хуже Райского в своем роде, вам бы нужнее
был урок. Он
артист, рисует, пишет повести. Но я за него не боюсь, а за вас у меня душа не покойна. Вон у Лозгиных младший сын, Володя, — ему четырнадцать лет — и тот вдруг объявил матери, что не
будет ходить к обедне.
Что касается Бельтова, то он, наверное, сочинял что-нибудь, да еще, кроме того,
артистом был, ходил в Эрмитаж и сидел за мольбертом, обдумывал большую картину встречи Бирона, едущего из Сибири, с Минихом, едущим в Сибирь…
Комик посидел еще немного у больного, потом нежно поцеловал его и ушел. К вечеру забегал к Щипцову jeune-premier [Первый любовник (франц.).] Брама-Глинский. Даровитый
артист был в прюнелевых полусапожках, имел на левой руке перчатку, курил сигару и даже издавал запах гелиотропа, но, тем не менее, все-таки сильно напоминал путешественника, заброшенного в страну, где нет ни бань, ни прачек, ни портных…
Неточные совпадения
Вожеватов. Ну, как же такому
артисту да в Париже не побывать! После Парижа тебе какая цена-то
будет!
Он перевелся из другого города в пятый класс; уже третий год, восхищая учителей успехами в науках, смущал и раздражал их своим поведением. Среднего роста, стройный, сильный, он ходил легкой, скользящей походкой, точно
артист цирка. Лицо у него
было не русское, горбоносое, резко очерченное, но его смягчали карие, женски ласковые глаза и невеселая улыбка красивых, ярких губ; верхняя уже поросла темным пухом.
— Это я тебя, я поведу! — кричал дядя Хрисанф. — Ты у меня
будешь первоклассным
артистом. Ты покажешь такого Ромео, такого Гамлета…
Говорил он так, что
было ясно: думает не о том, что говорит. Самгин присмотрелся к его круглому лицу с бородавкой над правой бровью и подумал, что с таким лицом
артисты в опере «Борис Годунов»
поют роль Дмитрия.
— Голос у тебя небольшой и его ненадолго хватит. Среда
артистов — это среда людей, избалованных публикой, невежественных, с упрощенной моралью, разнузданных. Кое-что от них — например, от Алины — может
быть, уже заразило и тебя.