Они — не жертвы общественного темперамента, как те несчастные создания, которые, за кусок хлеба, за одежду, за обувь и кров, служат животному голоду. Нет: там жрицы сильных, хотя искусственных страстей, тонкие актрисы,
играют в любовь и жизнь, как игрок в карты.
Неточные совпадения
— У вас какая-то сочиненная и придуманная
любовь… как
в романах… с надеждой на бесконечность… словом — бессрочная! Но честно ли то, что вы требуете от меня, Вера? Положим, я бы не назначал
любви срока, скача и
играя, как Викентьев, подал бы вам руку «навсегда»: чего же хотите вы еще? Чтоб «Бог благословил союз», говорите вы, то есть чтоб пойти
в церковь — да против убеждения — дать публично исполнить над собой обряд… А я не верю ему и терпеть не могу попов: логично ли, честно ли я поступлю!..
—
Любви хочется! — говорил он
в исступлении, — вы слышите, сегодня ночь
любви… Слышите вздохи… поцелуи? Это страсть
играет, да, страсть, страсть!..
«Люби открыто, не крадь доверия, наслаждайся счастьем и плати жертвами, не
играй уважением людей,
любовью семьи, не лги позорно и не унижай собой женщины! — думал он. — Да, взглянуть на нее, чтоб она
в этом взгляде прочла себе приговор и казнь — и уехать навсегда!»
Брат и сестра, они невинно и смешно
играли в любовь, не подозревая в себе актеров, которые шутя готовятся к завтрашнему трагическому спектаклю, не зная, сколько правды в их веселой игре.
— Ну, конечно,
играли в любовь, без этого на даче нельзя. Все играли, начиная со старого князя и кончая безусыми лицеистами, моими учениками. И все друг другу покровительствовали, смотрели сквозь пальцы.
Неточные совпадения
Недвижим он лежал, и странен // Был томный мир его чела. // Под грудь он был навылет ранен; // Дымясь, из раны кровь текла. // Тому назад одно мгновенье //
В сем сердце билось вдохновенье, // Вражда, надежда и
любовь, //
Играла жизнь, кипела кровь; // Теперь, как
в доме опустелом, // Всё
в нем и тихо и темно; // Замолкло навсегда оно. // Закрыты ставни, окна мелом // Забелены. Хозяйки нет. // А где, Бог весть. Пропал и след.
Час от часу плененный боле // Красами Ольги молодой, // Владимир сладостной неволе // Предался полною душой. // Он вечно с ней.
В ее покое // Они сидят
в потемках двое; // Они
в саду, рука с рукой, // Гуляют утренней порой; // И что ж?
Любовью упоенный, //
В смятенье нежного стыда, // Он только смеет иногда, // Улыбкой Ольги ободренный, // Развитым локоном
играть // Иль край одежды целовать.
Дождусь ее и вынужу признанье: // Кто наконец ей мил? Молчалин! Скалозуб! // Молчалин прежде был так глуп!.. // Жалчайшее созданье! // Уж разве поумнел?.. А тот — // Хрипун, удавленник, фагот, // Созвездие манёвров и мазурки! // Судьба
любви —
играть ей
в жмурки, // А мне…
Кто б отгадал, // Что
в этих щечках,
в этих жилках //
Любви еще румянец не
играл! // Охота быть тебе лишь только на посылках?
Самгин молчал. Да, политического руководства не было, вождей — нет. Теперь, после жалобных слов Брагина, он понял, что чувство удовлетворения, испытанное им после демонстрации, именно тем и вызвано: вождей — нет, партии социалистов никакой роли не
играют в движении рабочих. Интеллигенты, участники демонстрации, — благодушные люди, которым литература привила с детства «
любовь к народу». Вот кто они, не больше.