Райский вошел в переулки и улицы: даже ветер не ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших колес лежит по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух
ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу пыли.
Неточные совпадения
— Я ошибся: не про тебя то, что говорил я. Да, Марфенька, ты права: грех хотеть того, чего не дано, желать
жить, как
живут эти барыни, о которых в книгах пишут. Боже тебя сохрани меняться, быть другою! Люби цветы, птиц, занимайся хозяйством,
ищи веселого окончания и в книжках, и в своей жизни…
Три дня
прожил лесничий по делам в городе и в доме Татьяны Марковны, и три дня Райский прилежно
искал ключа к этому новому характеру, к его положению в жизни и к его роли в сердце Веры.
Наскоро и голодно куснув, что было под рукою, разбрелись из любопытства и по делу: кто ушел на двор, где громили службы, кто
искал поживы по дому. Для старших оставались пустые и свободные часы, час или два, пока не разберутся в добре и не нагрузятся по телегам; по богатству экономии следовало бы остаться дольше, но, по слухам, недалеко бродили стражники и рота солдат, приходилось торопиться.
Неточные совпадения
Попа уж мы доведали, // Доведали помещика, // Да прямо мы к тебе! // Чем нам
искать чиновника, // Купца, министра царского, // Царя (еще допустит ли // Нас, мужичонков, царь?) — // Освободи нас, выручи! // Молва идет всесветная, // Что ты вольготно, счастливо //
Живешь… Скажи по-божески // В чем счастие твое?»
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если
искать совершенства, то никогда не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а родители
жили в бельэтаже; теперь напротив ― родителей в чулан, а детей в бельэтаж. Родители уж теперь не должны
жить, а всё для детей.
«Варвара Андреевна, когда я был еще очень молод, я составил себе идеал женщины, которую я полюблю и которую я буду счастлив назвать своею женой. Я
прожил длинную жизнь и теперь в первый раз встретил в вас то, чего
искал. Я люблю вас и предлагаю вам руку».
Первым движением она отдернула свою руку от его влажной, с большими надутыми
жилами руки, которая
искала ее; но, видимо сделав над собой усилие, пожала его руку.
— Раз нам не везет, надо
искать. Я, может быть, снова поступлю служить — на «Фицроя» или «Палермо». Конечно, они правы, — задумчиво продолжал он, думая об игрушках. — Теперь дети не играют, а учатся. Они все учатся, учатся и никогда не начнут
жить. Все это так, а жаль, право, жаль. Сумеешь ли ты
прожить без меня время одного рейса? Немыслимо оставить тебя одну.