Неточные совпадения
—
Знаю, бабушка, что
грех, и
не думаю. Так зачем же глупой книгой остерегать?
— Ты
знаешь, нет ничего тайного, что
не вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два человека только
знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к образу Спасителя, — если б я
знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой
грех!
И нельзя было
не открыть: она дорожила прелестью его дружбы и
не хотела красть уважения. Притом он сделал ей предложение. Но все же он
знает ее «
грех», — а это тяжело. Она стыдливо клонила голову и избегала глядеть ему прямо в глаза.
Немного погодя воротилась Татьяна Марковна, пришел Райский. Татьяна Марковна и Тушин
не без смущения встретились друг с другом. И им было неловко: он
знал, что ей известно его объяснение с Верой, — а ей мучительно было, что он
знает роман и «
грех» Веры.
О Московской России говорили, что она
не знала греха земельной собственности, единственным собственником являлся царь, не было свободы, но было больше справедливости.
Неточные совпадения
— Ну как
не грех не прислать сказать! Давно ли? А я вчера был у Дюссо и вижу на доске «Каренин», а мне и в голову
не пришло, что это ты! — говорил Степан Аркадьич, всовываясь с головой в окно кареты. А то я бы зашел. Как я рад тебя видеть! — говорил он, похлопывая ногу об ногу, чтобы отряхнуть с них снег. — Как
не грех не дать
знать! — повторил он.
Я
знаю: дам хотят заставить // Читать по-русски. Право, страх! // Могу ли их себе представить // С «Благонамеренным» в руках! // Я шлюсь на вас, мои поэты; //
Не правда ль: милые предметы, // Которым, за свои
грехи, // Писали втайне вы стихи, // Которым сердце посвящали, //
Не все ли, русским языком // Владея слабо и с трудом, // Его так мило искажали, // И в их устах язык чужой //
Не обратился ли в родной?
Латынь из моды вышла ныне: // Так, если правду вам сказать, // Он
знал довольно по-латыни, // Чтоб эпиграфы разбирать, // Потолковать об Ювенале, // В конце письма поставить vale, // Да помнил, хоть
не без
греха, // Из Энеиды два стиха. // Он рыться
не имел охоты // В хронологической пыли // Бытописания земли; // Но дней минувших анекдоты, // От Ромула до наших дней, // Хранил он в памяти своей.
Неправильный, небрежный лепет, // Неточный выговор речей // По-прежнему сердечный трепет // Произведут в груди моей; // Раскаяться во мне нет силы, // Мне галлицизмы будут милы, // Как прошлой юности
грехи, // Как Богдановича стихи. // Но полно. Мне пора заняться // Письмом красавицы моей; // Я слово дал, и что ж? ей-ей, // Теперь готов уж отказаться. // Я
знаю: нежного Парни // Перо
не в моде в наши дни.
— Что? Священника?..
Не надо… Где у вас лишний целковый?.. На мне нет
грехов!.. Бог и без того должен простить… Сам
знает, как я страдала!.. А
не простит, так и
не надо!..