В свете ж вот какое чудо: // Остров на море лежит, // Град на острове стоит, // Каждый день идет там диво: // Море вздуется бурливо, // Закипит, подымет вой, // Хлынет на берег пустой, // Расплеснется в скором беге — // И останутся на бреге // Тридцать три богатыря, // В чешуе златой горя, // Все красавцы молодые, // Великаны удалые, // Все равны, как на подбор; // Старый дядька Черномор // С ними из моря выходит // И попарно их выводит, // Чтобы
остров тот хранить // И дозором обходить — // И той стражи нет надежней, // Ни храбрее, ни прилежней.
Большой проспект Васильевского
острова того времени, как и ныне, представлял из себя улицу застроенную домами, перед каждым из которых был палисадник, а сама улица у тротуаров была обсажена деревцами, а тротуар тоже состоял из деревянной настилки. Мостовая была замощена лишь на половину.
Я много плавал и по Черному морю, и по берегам Аравии, был и на Мадагаскаре, и на Филиппинских островах, — солнце освещает все земли, а не одну Индию, оно не ходит кругом одной горы, но оно встает у островов Японии, и потому и
острова те называются Япен, то есть на их языке-рождение солнца, и садится оно далеко, далеко на западе, за островами Англии.
Неточные совпадения
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в
ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться на базарах Малой Азии, в Смирне, на Критском
острове, и бог знает в каких местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому что пришли не с
тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
Это было
то место Днепра, где он, дотоле спертый порогами, брал наконец свое и шумел, как море, разлившись по воле; где брошенные в средину его
острова вытесняли его еще далее из берегов и волны его стлались широко по земле, не встречая ни утесов, ни возвышений.
Он пошел домой; но, дойдя уже до Петровского
острова, остановился в полном изнеможении, сошел с дороги, вошел в кусты, пал на траву и в
ту же минуту заснул.
(Эта женщина никогда не делала вопросов прямых, а всегда пускала в ход сперва улыбки и потирания рук, а потом, если надо было что-нибудь узнать непременно и верно, например: когда угодно будет Аркадию Ивановичу назначить свадьбу,
то начинала любопытнейшими и почти жадными вопросами о Париже и о тамошней придворной жизни и разве потом уже доходила по порядку и до третьей линии Васильевского
острова.)
Ему мерещились высоко поднявшаяся за ночь вода Малой Невы, Петровский
остров, мокрые дорожки, мокрая трава, мокрые деревья и кусты и, наконец,
тот самый куст…