Неточные совпадения
— Все возможно, — шептал он, — вы станете
на колени, страстно прильнете губами к его
руке и будете
плакать от наслаждения…
Звуки не те: не мычанье, не повторение трудных пассажей слышит он. Сильная
рука водила смычком, будто по нервам сердца: звуки послушно
плакали и хохотали, обдавали слушателя точно морской волной, бросали в пучину и вдруг выкидывали
на высоту и несли в воздушное пространство.
«Слезами и сердцем, а не пером благодарю вас, милый, милый брат, — получил он ответ с той стороны, — не мне награждать за это: небо наградит за меня! Моя благодарность — пожатие
руки и долгий, долгий взгляд признательности! Как обрадовался вашим подаркам бедный изгнанник! он все „смеется“ с радости и оделся в обновки. А из денег сейчас же
заплатил за три месяца долгу хозяйке и отдал за месяц вперед. И только
на три рубля осмелился купить сигар, которыми не лакомился давно, а это — его страсть…»
— Пять тысяч рублей ассигнациями мой дед
заплатил в приданое моей родительнице. Это хранилось до сих пор в моей вотчине, в спальне покойницы. Я в прошедшем месяце под секретом велел доставить сюда;
на руках несли полтораста верст; шесть человек попеременно, чтоб не разбилось. Я только новую кисею велел сделать, а кружева — тоже старинные: изволите видеть — пожелтели. Это очень ценится дамами, тогда как… — добавил он с усмешкой, — в наших глазах не имеет никакой цены.
Райский сидел целый час как убитый над обрывом,
на траве, положив подбородок
на колени и закрыв голову
руками. Все стонало в нем. Он страшной мукой
платил за свой великодушный порыв, страдая, сначала за Веру, потом за себя, кляня себя за великодушие.
Покойницу понесли наконец, народ повалил следом, и он пошел за нею; священники были в полном облачении, солнце светило, грудные ребенки
плакали на руках матерей, жаворонки пели, дети в рубашонках бегали и резвились по дороге.
Неточные совпадения
— Я? не буду
плакать… Я
плачу от радости. Я так давно не видела тебя. Я не буду, не буду, — сказала она, глотая слезы и отворачиваясь. — Ну, тебе одеваться теперь пора, — оправившись, прибавила она, помолчав и, не выпуская его
руки, села у его кровати
на стул,
на котором было приготовлено платье.
Когда Левин вернулся домой, он съехался с княгиней, и они вместе подошли к двери спальни. У княгини были слезы
на глазах, и
руки ее дрожали. Увидав Левина, она обняла его и
заплакала.
Когда, возвращаясь со скачек, Анна объявила ему о своих отношениях к Вронскому и тотчас же вслед за этим, закрыв лицо
руками,
заплакала, Алексей Александрович, несмотря
на вызванную в нем злобу к ней, почувствовал в то же время прилив того душевного расстройства, которое
на него всегда производили слезы.
— Друг мой! — повторила графиня Лидия Ивановна, не спуская с него глаз, и вдруг брови ее поднялись внутренними сторонами, образуя треугольник
на лбу; некрасивое желтое лицо ее стало еще некрасивее; но Алексей Александрович почувствовал, что она жалеет его и готова
плакать. И
на него нашло умиление: он схватил ее пухлую
руку и стал целовать ее.
Левин подошел к столу,
заплатил проигранные им
на тузы сорок рублей,
заплатил каким-то таинственным образом известные старичку-лакею, стоявшему у притолоки, расходы по клубу и, особенно размахивая
руками, пошел по всем залам к выходу.