Неточные совпадения
Нет, это не его женщина! За женщину страшно, за
человечество страшно, — что женщина может быть честной только случайно, когда любит, перед тем только, кого любит, и только в ту минуту, когда любит, или тогда, наконец, когда
природа отказала ей в красоте, следовательно — когда нет никаких страстей, никаких соблазнов и борьбы, и нет никому дела до ее правды и лжи!
В Риме, устроив с Кириловым мастерскую, он делил время между музеями, дворцами, руинами, едва чувствуя красоту
природы, запирался, работал, потом терялся в новой толпе, казавшейся ему какой-то громадной, яркой, подвижной картиной, отражавшей в себе тысячелетия — во всем блеске величия и в поразительной наготе всей мерзости — отжившего и живущего
человечества.
Неточные совпадения
— Извергнуть из гражданской среды! — вдруг заговорил вдохновенно Обломов, встав перед Пенкиным. — Это значит забыть, что в этом негодном сосуде присутствовало высшее начало; что он испорченный человек, но все человек же, то есть вы сами. Извергнуть! А как вы извергнете из круга
человечества, из лона
природы, из милосердия Божия? — почти крикнул он с пылающими глазами.
За этим следует второй, также важный вопрос: принесет ли европейцам победа над дикими и
природой то вознаграждение, которого они вправе ожидать за положенные громадные труды и капиталы, или эти труды останутся только бескорыстным подвигом, подъятым на пользу
человечества?
Не далее как дней пять тому назад, в одном здешнем, по преимуществу дамском, обществе он торжественно заявил в споре, что на всей земле нет решительно ничего такого, что бы заставляло людей любить себе подобных, что такого закона
природы: чтобы человек любил
человечество — не существует вовсе, и что если есть и была до сих пор любовь на земле, то не от закона естественного, а единственно потому, что люди веровали в свое бессмертие.
Неужели мы не любили
человечества, столь смиренно сознав его бессилие, с любовию облегчив его ношу и разрешив слабосильной
природе его хотя бы и грех, но с нашего позволения?
О. Конт был не только верующий по своей психологической
природе, но и настоящий мистик: он верил в
человечество, которое сближалось для него с вечной женственностью христианской мистики, и кончил построением позитивной религии
человечества с культом, напоминающим католичество.