Неточные совпадения
В доме тянулась бесконечная анфилада обитых штофом комнат; темные тяжелые резные шкафы, с старым фарфором и серебром, как саркофаги,
стояли по стенам с тяжелыми же диванами и стульями рококо, богатыми, но жесткими, без комфорта. Швейцар походил на Нептуна; лакеи пожилые и
молчаливые, женщины в темных платьях и чепцах. Экипаж высокий, с шелковой бахромой, лошади старые, породистые, с длинными шеями и спинами, с побелевшими от старости губами, при езде крупно кивающие головой.
Над землей, погруженной в ночную тьму, раскинулся темный небесный свод с миллионами звезд, переливавшихся цветами радуги. Широкой полосой, от края до края, протянулся Млечный Путь. По ту сторону реки стеной
стоял молчаливый лес. Кругом было тихо, очень тихо…
Но Януш и мегеры с криком и ругательствами гоняли их отовсюду, угрожая кочергами и палками, а в стороне
стоял молчаливый будочник, тоже с увесистою дубиной в руках, сохранявший вооруженный нейтралитет, очевидно, дружественный торжествующей партии.
«Обо мне!» — с ужасом подумал Ромашов, и ему показалось, что все стоящие здесь одновременно обернулись на него. Но никто не пошевелился. Все
стояли молчаливые, понурые и неподвижные, не сводя глаз с лица генерала.
Неточные совпадения
— Не знаю. — Она медленно осмотрела поляну под вязом, где
стояла телега, — зеленую в розовом вечернем свете траву, черных
молчаливых угольщиков и, подумав, прибавила: — Все это мне неизвестно. Я не знаю ни дня, ни часа и даже не знаю, куда. Больше ничего не скажу. Поэтому, на всякий случай, — прощай; ты часто меня возил.
Зрители, в толпе которых
стоял Самгин, раньше
молчаливые, теперь тоже начали ворчать.
Обдорский монашек, пробравшись на пасеку по указанию пасечника, тоже весьма
молчаливого и угрюмого монаха, пошел в уголок, где
стояла келейка отца Ферапонта.
В конце улицы, — видела мать, — закрывая выход на площадь,
стояла серая стена однообразных людей без лиц. Над плечом у каждого из них холодно и тонко блестели острые полоски штыков. И от этой стены,
молчаливой, неподвижной, на рабочих веяло холодом, он упирался в грудь матери и проникал ей в сердце.
Июнь переваливает за вторую половину. Лагерная жизнь начинает становиться тяжелой для юнкеров.
Стоят неподвижные, удручающе жаркие дни. По ночам непрестанные зарницы
молчаливыми голубыми молниями бегают по черным небесам над Ходынским полем. Нет покоя ни днем, ни ночью от тоскливой истомы. Души и тела жаждут грозы с проливным дождем.