Неточные совпадения
На
лице у ней он успел прочесть первые, робкие лучи жизни, мимолетные проблески нетерпения, потом тревоги,
страха и, наконец, добился вызвать какое-то волнение, может быть, бессознательную жажду любви.
Он изумился смелости, независимости мысли, желания и этой свободе речи. Перед ним была не девочка, прячущаяся от него от робости, как казалось ему, от
страха за свое самолюбие при неравной встрече умов, понятий, образований. Это новое
лицо, новая Вера!
Он наклонился к ней и, по-видимому, хотел привести свое намерение в исполнение. Она замахала руками в непритворном
страхе, встала с кушетки, подняла штору, оправилась и села прямо, но
лицо у ней горело лучами торжества. Она была озарена каким-то блеском — и, опустив томно голову на плечо, шептала сладостно...
На
лице ее появлялось, для тех, кто умеет читать
лица, и проницательная догадка, и умиление, и
страх, и жалость.
Она вздохнула будто свободнее — будто опять глотнула свежего воздуха, чувствуя, что подле нее воздвигается какая-то сила, встает, в
лице этого человека, крепкая, твердая гора, которая способна укрыть ее в своей тени и каменными своими боками оградить — не от бед
страха, не от физических опасностей, а от первых, горячих натисков отчаяния, от дымящейся еще язвы страсти, от горького разочарования.
На
лицо бабушки, вчера еще мертвое, каменное, вдруг хлынула жизнь, забота,
страх. Она сделала ему знак рукой, чтоб вышел, и в полчаса кончила свой туалет.
Широкими, но поспешными шагами, с тревогой на
лице, перешла она через двор и поднялась к Вере. Усталости — как не бывало. Жизнь воротилась к ней, и Райский радовался, как доброму другу,
страху на ее
лице.
Его молодое, искаженное
страхом лицо было бледно как полотно, волосы прилипли ко лбу тонкими прядями, глаза округлились и вращались в своих орбитах с выражением оцепенелого ужаса, как у смертельно раненной птицы; мне в первый раз пришлось видеть раздавленного человека, и едва ли есть что-нибудь тяжелее этой потрясающей душу картины.
Случайно я увидел в зеркале свое отражение: бледное, искаженное
страхом лицо глянуло на меня холодно и странно, как чужое. Мне стало стыдно Степана и досадно, что он видит меня в таком состоянии… Ну, да теперь уж все равно…
Девушка с двумя по-детски спутанными косичками, с помертвевшим от
страха лицом, выходит на край сцены, приседает, точно окунается куда-то, и дрожащим неприятно-визгливым голосом начинает выкрикивать монолог Марии из пушкинской «Полтавы», дико вращая глазами и делая отчаянные жесты.
Неточные совпадения
— Уйди, Дуняша, я позову тогда, — сказала Кити. — Что с тобой? — спросила она, решительно говоря ему «ты», как только девушка вышла. Она заметила его странное
лицо, взволнованное и мрачное, и на нее нашел
страх.
Вслед за помещиком высунулось
лицо губернского предводителя.
Лицо это было страшно от изнеможения и
страха.
«Но знаю ли я ее мысли, ее желания, ее чувства?» вдруг шепнул ему какой-то голос. Улыбка исчезла с его
лица, и он задумался. И вдруг на него нашло странное чувство. На него нашел
страх и сомнение, сомнение во всем.
Для других, она знала, он не представлялся жалким; напротив, когда Кити в обществе смотрела на него, как иногда смотрят на любимого человека, стараясь видеть его как будто чужого, чтоб определить себе то впечатление, которое он производит на других, она видела, со
страхом даже для своей ревности, что он не только не жалок, но очень привлекателен своею порядочностью, несколько старомодною, застенчивою вежливостью с женщинами, своею сильною фигурой и особенным, как ей казалось, выразительным
лицом.
А! господин Грушницкий! ваша мистификация вам не удастся… мы поменяемся ролями: теперь мне придется отыскивать на вашем бледном
лице признаки тайного
страха.