Неточные совпадения
—
Черт с ним!
Что мне
за дело до него! — сказал Райский.
Он смотрел мысленно и на себя, как это у него делалось невольно, само собой, без его ведома («и как делалось у всех, — думал он, — непременно, только эти все не наблюдают
за собой или не сознаются в этой, врожденной человеку,
черте: одни — только казаться, а другие и быть и казаться как можно лучше — одни, натуры мелкие — только наружно, то есть рисоваться, натуры глубокие, серьезные, искренние — и внутренно,
что в сущности и значит работать над собой, улучшаться»), и вдумывался, какая роль достается ему в этой встрече: таков ли он, каков должен быть, и каков именно должен он быть?
Но Райский не счел нужным припоминать старого знакомства, потому
что не любил, как и бабушка, пьяных, однако он со стороны наблюдал
за ним и тут же карандашом
начертил его карикатуру.
А мне одно нужно: покой! И доктор говорит,
что я нервная,
что меня надо беречь, не раздражать, и слава Богу,
что он натвердил это бабушке: меня оставляют в покое. Мне не хотелось бы выходить из моего круга, который я очертила около себя: никто не переходит
за эту
черту, я так поставила себя, и в этом весь мой покой, все мое счастие.
«Да
что мне
за дело,
черт возьми, ведь не влюблен же я в эту статую!» — думал он, вдруг останавливаясь на дорожке и ворочая одурелыми глазами вокруг.
—
Что за черт — не дозовешься ни одной! — сказал с досадой Егорка, опять плюя сквозь зубы, — а я там вертел, вертел буравом!
Соглашаясь в необходимости труда, она винила себя первая
за бездействие и
чертила себе, в недальнем будущем, образ простого, но действительного дела, завидуя пока Марфеньке в том,
что та приспособила свой досуг и свои руки к домашнему хозяйству и отчасти к деревне.
—
Черт знает,
что за нелепость! — рычал Марк, — выдумали люди себе кандалы… лезут в мученики…
Что за черт! в самом деле! (Протирает глаза.)Целуются! Ах, батюшки, целуются! Точный жених! (Вскрикивает, подпрыгивая от радости.)Ай, Антон! Ай, Антон! Ай, городничий! Бона, как дело-то пошло!
Статуя командора! Я даю // Прощальный ужин завтра и желал бы, // Чтоб на него пожаловала ты. // Скажи, придешь на ужин? // Статуя кивает. //
Что за черт! // Я, кажется, не пьян, а вижу мутно. // Должно быть, я устал. То к голове // Кровь приливает и туманит зренье. // Эй, Лепорелло! Лошадей!
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая
черта,
что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого!
за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует
за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как
черт знает
что такое. (Уходит;
за ним Бобчинский.)
Что это
за скверный город! только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор —
черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он
черт знает
чего плеснул туда, я должен был выбросить его
за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
За что ж я… Вот новость!
Предстояло атаковать на пути гору Свистуху; скомандовали: в атаку! передние ряды отважно бросились вперед, но оловянные солдатики
за ними не последовали. И так как на лицах их,"ради поспешения",
черты были нанесены лишь в виде абриса [Абрис (нем.) — контур, очертание.] и притом в большом беспорядке, то издали казалось,
что солдатики иронически улыбаются. А от иронии до крамолы — один шаг.