Мы вышли к большому монастырю, в главную аллею, которая ведет в столицу, и сели там на парапете моста. Дорога эта оживлена особенным движением: беспрестанно идут с ношами овощей взад и вперед или
ведут лошадей с перекинутыми через спину кулями риса, с папушами табаку и т. п. Лошади фыркали и пятились от нас. В полях везде работают. Мы пошли на сахарную плантацию. Она отделялась от большой дороги полями с рисом, которые были наполнены водой и походили на пруды с зеленой, стоячей водой.
Видели мы по лесу опять множество бурундучков, опять quasi-соболя, ждали увидеть медведя, но не видали, видели только, как якут на станции,
ведя лошадей на кормовище в лес, вооружился против «могущего встретиться» медведя ружьем, которое было в таком виде, в каком только первый раз выдумал его человек.
Неточные совпадения
Там третий, бичуан,
ведет верховую
лошадь; четвертый метет улицу, поднимая столбом красно-желтую пыль.
— «Потом еще куда? — перебил я, — и все в один день!» Но Посьет заказал верховых
лошадей и
велел заложить наши экипажи.
Вскоре раздался топот: готтентот приехал верхом на одной
лошади, а двух
вел порожних, потом явились и наши кучера.
Мы успокоились и спрятались под спасительную тень, пробежав двор, наполненный колясками и
лошадьми, взошли на лестницу и очутились в огромной столовой зале, из которой открытая со всех сторон галерея
вела в другие комнаты; далее следовали коридоры с нумерами.
— «Так
велите же дать
лошадей, мы бы поехали…» — «Церкви видеть нельзя: они заперты», — сказал Демьен.
— «Чем же это лучше Японии? — с досадой сказал я, — нечего делать,
велите мне заложить коляску, — прибавил я, — я проедусь по городу, кстати куплю сигар…» — «Коляски дать теперь нельзя…» — «Вы шутите, гocподин Демьен?» — «Нимало: здесь ездят с раннего утра до полудня, потом с пяти часов до десяти и одиннадцати вечера; иначе заморишь
лошадей».
Подъезжаете ли вы к глубокому и вязкому болоту, якут соскакивает с
лошади, уходит выше колена в грязь и
ведет вашу
лошадь — где суше; едете ли лесом, он — впереди, устраняет от вас сучья; при подъеме на крутую гору опоясывает вас кушаком и помогает идти; где очень дурно, глубоко, скользко — он останавливается.
Потом (это уж такой обычай) идут все спускать
лошадей на Лену: «На руках спустим», — говорят они, и каждую
лошадь берут человека четыре, начинают
вести с горы и
ведут, пока
лошади и сами смирно идут, а когда начинается самое крутое место, они все рассыпаются, и
лошади мчатся до тех пор, пока захотят остановиться.
В Киренске я запасся только хлебом к чаю и уехал. Тут уж я помчался быстро. Чем ближе к Иркутску, тем ямщики и кони натуральнее. Только подъезжаешь к станции, ямщики
ведут уже
лошадей, здоровых, сильных и дюжих на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут ехал приискатель с семейством, в двух экипажах, да я — и всем доставало
лошадей. На станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали: бегут ли за нами еще подводы?
— Да я пошутил, помилуйте — как вам не стыдно сердиться! Лошадей,
вели лошадей, что ты тут стоишь, разбойник! — закричал он рассыльному. — Сделайте одолжение, выкушайте чашку чаю с ромом.
Неточные совпадения
Его не рассердили ни вид крестьянской
лошади и стригуна, топтавших его зеленя (он
велел согнать их встретившемуся мужику), ни насмешливый и глупый ответ мужика Ипата, которого он встретил и спросил: «Что, Ипат, скоро сеять?» — «Надо прежде вспахать, Константин Дмитрич», отвечал Ипат.
— Я хотел… — Он замолчал было, но вдруг, вспомнив Кити и всё, что было, решительно глядя ему в глаза, сказал: — я
велел вам закладывать
лошадей.
Был уже шестой час и потому, чтобы поспеть во-время и вместе с тем не ехать на своих
лошадях, которых все знали, Вронский сел в извозчичью карету Яшвина и
велел ехать как можно скорее. Извозчичья старая четвероместная карета была просторна. Он сел в угол, вытянул ноги на переднее место и задумался.
Он подошел к своему кучеру, задремавшему на козлах в косой уже тени густой липы, полюбовался переливающимися столбами толкачиков-мошек, вившихся над плотными
лошадьми и, разбудив кучера, вскочил в коляску и
велел ехать к Брянскому.
Когда Василий подошел, Левин
велел ему отвесть
лошадь на рубеж.