Неточные совпадения
В одном я — скромный чиновник, в форменном фраке, робеющий перед начальническим взглядом, боящийся простуды, заключенный в четырех стенах с несколькими
десятками похожих
друг на
друга лиц, вицмундиров.
Не лучше ли, когда порядочные люди называют
друг друга просто Семеном Семеновичем или Васильем Васильевичем, не одолжив
друг друга ни разу, разве ненарочно, случайно, не ожидая ничего один от
другого, живут
десятки лет, не неся тяжеcти уз, которые несет одолженный перед одолжившим, и, наслаждаясь
друг другом, если можно, бессознательно, если нельзя, то как можно менее заметно, как наслаждаются прекрасным небом, чудесным климатом в такой стране, где дает это природа без всякой платы, где этого нельзя ни дать нарочно, ни отнять?
Позвали обедать. Один столик был накрыт особо, потому что не все уместились на полу; а всех было человек двадцать. Хозяин, то есть распорядитель обеда, уступил мне свое место. В
другое время я бы поцеремонился; но дойти и от палатки до палатки было так жарко, что я измучился и сел на уступленное место — и в то же мгновение вскочил: уж не то что жарко, а просто горячо сидеть. Мое седалище состояло из
десятков двух кирпичей, служивших каменкой в бане: они лежали на солнце и накалились.
Заключая в своих стенах около миллиона жителей и не один
десяток в подведомственных ему и близлежащих областях, Кантон будет всегда служить рынком для этих жителей, которым нет надобности искать работы и сбыта товаров в
других местах.
Несмотря на эти предосторожности, москиты пробираются за кисею, и если заберутся два-три, они так отделают, что на
другой день встанешь с
десятком красных пятен, которые не сходят по нескольку дней.
Беспорядочно расставленные, с
десяток более нежели скромных домиков, стоящих
друг к
другу, как известная изба на курьих ножках, — по очереди появлялись из-за зелени; скромно за ними возникал зеленый купол церкви с золотым крестом.
— Мне не нравится в славянофильстве учение о национальной исключительности, — заметил Привалов. — Русский человек, как мне кажется, по своей славянской природе, чужд такого духа, а наоборот, он всегда страдал излишней наклонностью к сближению с другими народами и к слепому подражанию чужим обычаям… Да это и понятно, если взять нашу историю, которая есть длинный путь ассимиляции
десятков других народностей. Навязывать народу то, чего у него нет, — и бесцельно и несправедливо.
Но Прейн, несмотря на самые очевидные доказательства этих геологических переворотов, продолжал сохранять прежние дружеские отношения к Раисе Павловне, хотя успел за этот длинный период времени подарить своими симпатиями
десятки других красивых женщин.
А потом страшное слово стало повторяться все чаще, острота его стерлась, и оно сделалось таким же привычным ее уху, как
десятки других непонятных слов. Но Сашенька не нравилась ей, и, когда она являлась, мать чувствовала себя тревожно, неловко…
Общее дело надо делать, говорят люди и спорят промеж себя неугомонно, откликаясь на каждое неправильно сказанное слово
десятком других, а на этот десяток — сотнею и больше.
Неточные совпадения
Начали выбирать зачинщиков из числа неплательщиков податей и уже набрали человек с
десяток, как новое и совершенно диковинное обстоятельство дало делу совсем
другой оборот.
— Сейчас, сейчас. На
другой день утром рано приехал Казбич и пригнал
десяток баранов на продажу. Привязав лошадь у забора, он вошел ко мне; я попотчевал его чаем, потому что хотя разбойник он, а все-таки был моим кунаком. [Кунак — значит приятель. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)]
Дело требовало большой внимательности: оно состояло в подбирании из нескольких
десятков дюжин карт одной талии, но самой меткой, на которую можно было бы понадеяться, как на вернейшего
друга.
Он полюбовался сочетанием
десятка слов, в которые он включил мысль и образ. Ему преградила дорогу небольшая группа людей, она занимала всю панель, так же как
другие прохожие, Самгин, обходя толпу, перешел на мостовую и остановился, слушая:
Засовывая палец за воротник рубахи, он крутил шеей, освобождая кадык, дергал галстук с крупной в нем жемчужиной, выставлял вперед то одну, то
другую ногу, — он хотел говорить и хотел, чтоб его слушали. Но и все тоже хотели говорить, особенно коренастый старичок, искусно зачесавший от правого уха к левому через голый череп несколько
десятков волос.