Неточные совпадения
Но нам было не до спанья: мы радовались, что, по обязательности
адмирала, с помощию взятых им у банкиров Томсона и К0 рекомендательных
писем, мы увидим много нового и занимательного.
Дня через три приехали опять гокейнсы, то есть один Баба и другой, по обыкновению новый, смотреть фрегат. Они пожелали видеть
адмирала, объявив, что привезли ответ губернатора на
письма от
адмирала и из Петербурга. Баниосы передали, что его превосходительство «увидел
письмо с удовольствием и хорошо понял» и что постарается все исполнить. Принять
адмирала он, без позволения, не смеет, но что послал уже курьера в Едо и ответ надеется получить скоро.
В бумаге заключалось согласие горочью принять
письмо. Только было, на вопрос
адмирала, я разинул рот отвечать, как губернатор взял другую бумагу, таким же порядком прочел ее; тот же старик, секретарь, взял и передал ее, с теми же церемониями, Кичибе. В этой второй бумаге сказано было, что «
письмо будет принято, но что скорого ответа на него быть не может».
Адмирал приказал написать губернатору, что мы подождем ответа из Едо на
письмо из России, которое, как они сами говорят, разошлось в пути с известием о смерти сиогуна.
Адмирал, между прочим, приказал прибавить в
письме, что «это событие случилось до получения первых наших бумаг и не помешало им распорядиться принятием их, также определить церемониал свидания российского полномочного с губернатором и т. п., стало быть, не помешает и дальнейшим распоряжениям, так как ход государственных дел в такой большой империи остановиться не может, несмотря ни на какие обстоятельства.
Потом секретарь и баниосы начали предлагать вопросы: «Что нас заставляет идти внезапно?» — «Нечего здесь больше делать», — отвечали им. «Объяснена ли причина в
письме к губернатору?» — «В этих бумагах объяснены мои намерения», — приказал сказать
адмирал.
В Новый год, вечером, когда у нас все уже легли, приехали два чиновника от полномочных, с двумя второстепенными переводчиками, Сьозой и Льодой, и привезли ответ на два вопроса. К. Н. Посьет спал; я ходил по палубе и встретил их. В бумаге сказано было, что полномочные теперь не могут отвечать на предложенные им вопросы, потому что у них есть ответ верховного совета на
письмо из России и что, по прочтении его,
адмиралу, может быть, ответы на эти вопросы и не понадобятся. Нечего делать, надо было подождать.
Не касаюсь предмета нагасакских конференций
адмирала с полномочными: переговоры эти могут послужить со временем материалом для описаний другого рода, важнее, а не этих скромных
писем, где я, как в панораме, взялся представить вам только внешнюю сторону нашего путешествия.
Неточные совпадения
…Сейчас писал к шаферу нашему в ответ на его лаконическое
письмо. Задал ему и сожителю мильон лицейских вопросов. Эти дни я все и думаю и пишу о Пушкине. Пришлось, наконец, кончить эту статью с фотографом. Я просил
адмирала с тобой прислать мне просимые сведения. Не давай ему лениться — он таки ленив немножко, нечего сказать…
Спустя час после того как отдали якорь, из консульства была привезена почта. Всем были
письма, и, судя по повеселевшим лицам получателей,
письма не заключали в себе неприятных известий… Но все, отрываясь от чтения, тревожно поглядывали на двери капитанской каюты: есть ли инструкции от
адмирала и какие?
Через полчаса он уже шел, одетый в полную парадную форму, с треуголкой на голове, к губернатору колонии и главнокомандующему войсками и флотом,
адмиралу Бонару, чтобы представиться ему и передать
письмо от своего
адмирала.
Целых два дня все время, свободное от вахт, наш молодой моряк писал письмо-монстр домой. В этом
письме он описывал и бурю в Немецком море, и спасение погибавших, и лондонские свои впечатления, и горячо благодарил дядю-адмирала за то, что дядя дал ему возможность посетить этот город.
Ашанин передал
письмо и уселся, разглядывая губернатора-адмирала, про которого еще на пароходе слышал, как о человеке, суровые меры которого против анамитов и жесткие репрессалии во время войны, вроде сжигания целых деревень, были одной из причин вспыхнувшего восстания.