От нечего делать я развлекал себя мыслью, что увижу наконец, после двухлетних странствий, первый русский, хотя и провинциальный, город. Но и то не совсем русский, хотя в нем и русские храмы, русские домы, русские чиновники и купцы, но зато как голо все! Где это видано на Руси, чтоб не было ни одного садика и палисадника, чтоб зелень, если не яблонь и груш, так хоть берез и акаций, не осеняла домов и заборов? А этот узкоглазый, плосконосый народ разве русский? Когда я
ехал по дороге к городу, мне
Неточные совпадения
По холмам,
по прекрасной
дороге, в прекрасную погоду мы весело
ехали дальше.
Он советовал нам
ехать по другой
дороге, где в одном месте растет несколько камфарных деревьев, довольно редких здесь.
— «Что ж не выменял?» — «Не отдают; да не уйдет она от меня!» Эти шесть миль, которые мы
ехали с доктором, большею частью
по побочным
дорогам, были истинным истязанием, несмотря на живописные овраги и холмы:
дорогу размыло дождем, так что
по горам образовались глубокие рытвины, и экипажи наши не катились, а перескакивали через них.
Когда мы стали жаловаться на
дорогу, Вандик улыбнулся и, указывая бичом на ученую партию, кротко молвил: «А капитан хотел вчера
ехать по этой
дороге ночью!» Ручейки, ничтожные накануне, раздулись так, что лошади шли
по брюхо в воде.
— «Что они делают, чем их занимают?» — «А дорогу-то,
по которой вы
едете, — сказал мистер Бен, — кто ж делает, как не они?
Солнце уже садилось, когда мы
поехали дальше, к Устеру,
по одной, еще не конченной
дороге.
Мы
ехали по знакомой уже
дороге рысью.
Славное это местечко Винберг! Это большой парк с веселыми, небольшими дачами. Вы
едете по аллеям, между дубами, каштанами, тополями. Домики едва выглядывают из гущи садов и цветников. Это все летние жилища горожан, большею частью англичан-негоциантов.
Дорога превосходная, воздух отрадный; сквозь деревья мелькают вдали пейзажи гор, фермы. Особенно хороша Констанская гора, вся покрытая виноградниками, с фермами, дачами у подошвы. Мы быстро катились
по дороге.
Совершенно справедливо:
едешь ли
по железной
дороге, сидишь ли в таверне, за обедом, в театре — молчание.
Однако ж я
поехал с Посьетом и Мегфором, особенно когда узнал, что до фабрики надо
ехать по незнакомой мне
дороге.
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил
по этой
дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла
по пояс в воду, а задняя еще не сошла с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется
ехать по ущельям,
по лесу,
по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
«Все это неправда, — возразила одна дама (тоже бывалая, потому что там других нет), — я сама
ехала в качке, и очень хорошо. Лежишь себе или сидишь; я даже вязала
дорогой. А верхом вы измучитесь
по болотам; якутские седла мерзкие…»
Я понял, что меня обманули в мою пользу, за что в
дороге потом благодарил не раз, молча сел на лошадь и молча
поехал по крутой тропинке в гору.
По дороге идет густой лиственный лес;
едешь по узенькой, усеянной пнями тропинке.
Дорогу эту можно назвать прекрасною для верховой езды, но только не в грязь. Мы легко сделали тридцать восемь верст и слезали всего два раза, один раз у самого Аяна, завтракали и простились с Ч. и Ф., провожавшими нас, в другой раз на половине
дороги полежали на траве у мостика, а потом уже
ехали безостановочно. Но тоска: якут-проводник, едущий впереди, ни слова не знает по-русски, пустыня тоже молчит, под конец и мы замолчали и часов в семь вечера молча доехали до юрты, где и ночевали.
Остальная
дорога до станции была отличная. Мы у речки, на мшистой почве, в лесу, напились чаю, потом
ехали почти
по шоссе,
по прекрасной сосновой, березовой и еловой аллее. Встретили красивый каскад и груды причудливо разбросанных как будто взрывом зеленоватых камней.
Вы
едете вблизи деревьев, третесь о них ногами, ветви хлещут в лицо, лошадь ваша то прыгает в яму и выскакивает стремительно на кочку, то останавливается в недоумении перед лежащим
по дороге бревном, наконец перескочит и через него и очутится опять в топкой яме.
Мы отлично уснули и отдохнули. Можно бы
ехать и ночью, но не было готового хлеба, надо ждать до утра, иначе нам, в числе семи человек, трудно будет продовольствоваться
по станциям на берегах Маи. Теперь предстоит
ехать шестьсот верст рекой, а потом опять сто восемьдесят верст верхом
по болотам. Есть и почтовые тарантасы, но все предпочитают
ехать верхом
по этой
дороге, а потом до Якутска на колесах, всего тысячу верст. Всего!
Я не уехал ни на другой, ни на третий день.
Дорогой на болотах и на реке Мае, едучи верхом и в лодке, при легких утренних морозах, я простудил ноги. На третий день
по приезде в Якутск они распухли. Доктор сказал, что водой
по Лене мне
ехать нельзя, что надо подождать, пока пройдет опухоль.
«Как же вы в новое место
поедете? — спросил я, — на чем? чем будете питаться? где останавливаться?
По этой
дороге, вероятно, поварен нет…» — «Да, трудно; но ведь это только в первый раз, — возразил он, — а во второй уж легче».
Но прочь романтизм, и лес тоже! Замечу только на случай, если вы
поедете по этой
дороге, что лес этот находится между Крестовской и Поледуевской станциями. Но через лес не настоящая
дорога:
по ней ездят, когда нет
дороги по Лене, то есть когда выпадают глубокие снега, аршина на полтора, и когда проступает снизу, от тяжести снега, вода из-под льда, которую здесь называют черной водой.
Неточные совпадения
Между тем Амалия Штокфиш распоряжалась: назначила с мещан
по алтыну с каждого двора, с купцов же
по фунту чаю да
по голове сахару
по большой. Потом
поехала в казармы и из собственных рук поднесла солдатам
по чарке водки и
по куску пирога. Возвращаясь домой, она встретила на
дороге помощника градоначальника и стряпчего, которые гнали хворостиной гусей с луга.
На другой день
поехали наперерез и,
по счастью, встретили
по дороге пастуха. Стали его спрашивать, кто он таков и зачем
по пустым местам шатается, и нет ли в том шатании умысла. Пастух сначала оробел, но потом во всем повинился. Тогда его обыскали и нашли хлеба ломоть небольшой да лоскуток от онуч.
Пожимаясь от холода, Левин быстро шел, глядя на землю. «Это что? кто-то
едет», подумал он, услыхав бубенцы, и поднял голову. В сорока шагах от него, ему навстречу,
по той большой дороге-муравке,
по которой он шел,
ехала четверней карета с важами. Дышловые лошади жались от колей на дышло, но ловкий ямщик, боком сидевший на козлах, держал дышлом
по колее, так что колеса бежали
по гладкому.
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые приходили ей в голову, и то, что после того, что произойдет там на станции или в именьи графини, она
поедет по Нижегородской
дороге до первого города и останется там.
— Потому, что
ехать Бог знает куда,
по каким
дорогам, гостиницам. Ты стеснять меня будешь, — говорил Левин, стараясь быть хладнокровным.