Неточные совпадения
Все они говорили
по-китайски, по-малайски и по-английски, но не по-голландски.
Я не писал к вам из Гонконга (или правильнее,
по-китайски: Хонкона): не было возможности писать — так жарко.
Побольше остров называется Пиль, а порт, как я сказал, Ллойд. Острова Бонин-Cима стали известны с 1829 года. Из путешественников здесь были: Бичи, из наших капитан Литке и, кажется, недавно Вонлярлярский, кроме того, многие неизвестные свету англичане и американцы. Теперь сюда беспрестанно заходят китоловные суда разных наций, всего более американские. Бонин-Cима
по-китайски или по-японски значит Безлюдные острова.
По-китайски японцы знают все, как мы по-французски, как шведы по-немецки, как ученые по-латыне.
Пишут и по-японски, и
по-китайски, но только произносят китайские письмена по-своему.
В языке их, по словам знающих
по-китайски, есть некоторое сходство с китайским.
— «Янсекиян?» — «Да, «Сын океана»
по-китайски».
Мы шли по полям, засеянным разными овощами. Фермы рассеяны саженях во ста пятидесяти или двухстах друг от друга. Заглядывали в домы; «Чинь-чинь», — говорили мы жителям: они улыбались и просили войти. Из дверей одной фермы выглянул китаец, седой, в очках с огромными круглыми стеклами, державшихся только на носу. В руках у него была книга. Отец Аввакум взял у него книгу, снял с его носа очки, надел на свой и стал читать вслух
по-китайски, как по-русски. Китаец и рот разинул. Книга была — Конфуций.
«Куда же мы идем?» — вдруг спросил кто-то из нас, и все мы остановились. «Куда эта дорога?» — спросил я одного жителя по-английски. Он показал на ухо, помотал головой и сделал отрицательный знак. «Пойдемте в столицу, — сказал И. В. Фуругельм, — в Чую, или Чуди (Tshudi, Tshue —
по-китайски Шоу-ли, главное место, но жители произносят Шули); до нее час ходьбы по прекрасной дороге, среди живописных пейзажей». — «Пойдемте».
Однако ж последние все-таки ездят в Пекин довершать в тамошних училищах образование и оттого знают все
по-китайски.
Один свободно говорил с Гошкевичем, на бумаге,
по-китайски, а другой по-английски, но очень мало.
Они усердно утешали нас тем, что теперь время сьесты, — все спят, оттого никто по улицам, кроме простого народа, не ходит, а простой народ ни по-французски, ни по-английски не говорит, но зато говорит по-испански,
по-китайски и по-португальски, что, перед сьестой и после сьесты, по улицам, кроме простого народа, опять-таки никто не ходит, а непростой народ все ездит в экипажах и говорит только по-испански.
Это тот самый Батан, у которого нас прихватил, в прошлом году в июле месяце, тифон, или тайфун
по-китайски, то есть сильный ветер.
Когда наша шлюпка направилась от фрегата к берегу, мы увидели, что из деревни бросилось бежать множество женщин и детей к горам, со всеми признаками боязни. При выходе на берег мужчины толпой старались не подпускать наших к деревне, удерживая за руки и за полы. Но им написали
по-китайски, что женщины могут быть покойны, что русские съехали затем только, чтоб посмотреть берег и погулять. Корейцы уже не мешали ходить, но только старались удалить наших от деревни.
Прежде всего они спросили, «какие мы варвары, северные или южные?» А мы им написали, чтоб они привезли нам кур, зелени, рыбы, а у нас взяли бы деньги за это, или же ром, полотно и тому подобные предметы. Старик взял эту записку, надулся, как петух, и, с комическою важностью, с амфазом, нараспев, начал декламировать написанное. Это отчасти напоминало мерное пение наших нищих о Лазаре. Потом, прочитав, старик написал
по-китайски в ответ, что «почтенных кур у них нет». А неправда: наши видели кур.
Его попросили написать слово это
по-китайски.
Обратились к другому, бойкому и рябому корейцу, который с удивительным проворством писал
по-китайски.
Разговор шел
по-китайски, письменно, чрез отца Аввакума и Гошкевича.
Они написали на бумаге
по-китайски: «Что за люди? какого государства, города, селения? куда идут?» На катере никто не знал
по-китайски и написали им по-русски имя фрегата, год, месяц и число.
Объясниться с ними было нельзя: они не умели ни говорить, ни писать
по-китайски, да к тому же еще все пьяны.
Один из них, уходя, обнял и поцеловал О. А. Гошкевича, который пробовал было объясниться с ними
по-китайски.
Отец Аввакум написал им на бумажке
по-китайски, что мы, русские, вышли на берег погулять и трогать у них ничего не будем.
Неточные совпадения
Вечером Дерсу угостил меня оленьим хвостом. Он насадил его на палочку и стал жарить на углях, не снимая кожи. Олений хвост (
по-китайски лу-иба) представляет собой небольшой мешок, внутри которого проходит тонкий стержень. Все остальное пространство наполнено буровато-белой массой, по вкусу напоминающей не то мозги, не то печенку. Китайцы ценят олений хвост как гастрономическое лакомство.
На этом протяжении в море впадают следующие речки: Нианса и Эхе, названная на картах рекою Сковородкина; в 10 км от нее будет река Пия (по-русски Башкирка), потом Унтугу, Сэен, Кансу (
по-китайски Каньчжу) и Огоми.
Это те же чжагу-бай [Цза-гу-бай — наполовину смешанная каста.] (
по-китайски «кровосмешение»), что и в прибрежном районе на реках Тадушу, Тетюхе и Санхобе.
Едва заметная тропинка привела нас к тому месту, где река Дунанца впадает в Амагу. Это будет километрах в десяти от моря. Близ ее устья есть утес, который староверы
по-китайски называют Лаза [В переводе на русский язык означает «скала».] и производят от глагола «лазить». Действительно, через эту «лазу» приходится перелезать на животе, хватаясь руками за камни.
Две реки Одега (что значит по-удэгейски «девица») —
по-китайски Одегоу — имеют общее устье.