Неточные совпадения
— Нужно читать только те книги, которые учат понимать смысл жизни,
желания людей и мотивы их поступков. Нужно знать, как плохо живут люди и как хорошо они могли бы жить, если б были более умны и более уважали права друг друга. А те книги, которые вы читаете, лгут, и лгут грубо. Вот они
внушили вам дикое представление о героизме… И что же? Теперь вы будете искать в жизни таких людей, каковы они в этих книжках…
Самгин постоял пред картиной минуты три и вдруг почувствовал, что она
внушает желание повторить работу художника, — снова разбить его фигуры на части и снова соединить их, но уже так, как захотел бы он, Самгин.
Книги сделали меня неуязвимым для многого: зная, как любят и страдают, нельзя идти в публичный дом; копеечный развратишко возбуждал отвращение к нему и жалость к людям, которым он был сладок. Рокамболь учил меня быть стойким, но поддаваться силе обстоятельств, герои Дюма
внушали желание отдать себя какому-то важному, великому делу. Любимым героем моим был веселый король Генрих IV, мне казалось, что именно о нем говорит славная песня Беранже:
Время ползло медленно, точно тяжёлый воз в гору, иногда оно как будто совсем останавливалось, и Николай чувствовал тяжесть в груди, она давила все мысли,
внушая желание уйти куда-нибудь, спрятаться.
Неточные совпадения
Было невыносимо видеть болтливых людишек, которым глупость юности
внушила дерзкое
желание подтолкнуть, подхлестнуть веками узаконенное равномерное движение жизни.
Светло-русые, кудрявые волосы, спускаясь с головы до плеч,
внушали смешное
желание взглянуть, нет ли за спиною Диомидова белых крыльев.
Слушая его анекдоты, Самгин, бывало, чувствовал, что человек этот гордится своими знаниями, как гордился бы ученый исследователь, но рассказывает всегда с тревогой, с явным
желанием освободиться от нее,
внушив ее слушателям.
Великий царь, стыдливость наблюдая // Обычную, могла бы я, конечно, // Незнанием отговориться; но //
Желание служить для пользы общей // Стыдливостью пожертвовать велит. // Из юношей цветущих, берендеев, // Известных мне, один лишь только может //
Внушить любовь девице, сердце жен // Поколебать, хотя бы наша верность // Крепка была, как сталь, — и это Лель.
Дорогою мать очень много говорила с моим отцом о Марье Михайловне Мертваго; хвалила ее и удивлялась, как эта тихая старушка, никогда не возвышавшая своего голоса, умела
внушать всем ее окружающим такое уважение и такое
желание исполнять ее волю.