Вопросительно взглянув в лицо его, она тотчас же догадливо усмехнулась, сильно дунув в
стекло лампы, погасила её и сказала...
Потом Артамонов старший сидел за круглым столом, перед ним посвистывал маленький самовар, позванивало
стекло лампы над головою, точно её легко касалась чья-то невидимая рука.
Неточные совпадения
Монах осторожно вздохнул. В его словах Пётру послышалось что-то горькое. Ряса грязно и масляно лоснилась в сумраке, скупо освещённом огоньком лампады в углу и огнём дешёвенькой, жёлтого
стекла,
лампы на столе. Приметив, с какой расчётливой жадностью брат высосал рюмку мадеры, Пётр насмешливо подумал...
Растаптывая пол тяжёлыми ударами ног, поручик, хлопнув дверью, исчез, оставив за собой тихий звон
стекла висячей
лампы и коротенький визг Полины. Яков встал на мягкие ноги, они сгибались, всё тело его дрожало, как озябшее; среди комнаты под
лампой стояла Полина, рот у неё был открыт, она хрипела, глядя на грязненькую бумажку в руке своей.
Ротмистр Попов всем телом качнулся вперед так, что толкнул грудью стол и звякнуло
стекло лампы, он положил руки на стол и заговорил, понизив голос, причмокивая, шевеля бровями:
Мелькнул огонек, — и бабочка устремляется к нему, бьется о раскаленное
стекло лампы, обжигается падает и опять взлетает, и бьется опять.
Он вскочил с ногами на оттоманку, оперся головой на руку и стал смотреть на матовое
стекло лампы, и вдруг он почувствовал то, что не испытывал с детства, — радость засыпанья и непреодолимую сонливость.
Неточные совпадения
Тагильский пошевелился в кресле, но не встал, а Дронов, взяв хозяина под руку, отвел его в столовую, где
лампа над столом освещала сердито кипевший, ярко начищенный самовар, золотистое вино в двух бутылках,
стекло и фарфор посуды.
Шипел и посвистывал ветер, бил гром, заставляя вздрагивать огонь висячей
лампы;
стекла окна в блеске молний синевато плавились, дождь хлестал все яростней.
Клим посмотрел на людей, все они сидели молча; его сосед, нагнувшись, свертывал папиросу. Диомидов исчез. Закипала, булькая, вода в котлах; усатая женщина полоскала в корыте «сычуги», коровьи желудки, шипели сырые дрова в печи. Дрожал и подпрыгивал огонь в
лампе, коптило надбитое
стекло. В сумраке люди казались бесформенными, неестественно громоздкими.
Загнали во двор старика, продавца красных воздушных пузырей, огромная гроздь их колебалась над его головой; потом вошел прилично одетый человек, с подвязанной черным платком щекою; очень сконфуженный, он, ни на кого не глядя, скрылся в глубине двора, за углом дома. Клим понял его, он тоже чувствовал себя сконфуженно и глупо. Он стоял в тени, за грудой ящиков со
стеклами для
ламп, и слушал ленивенькую беседу полицейских с карманником.
На небольшом овальном столе бойко кипел никелированный самовар; под широким красным абажуром
лампы — фарфор посуды,
стекло ваз и графинов.