Неточные совпадения
Никита видел, что Вялов работает легко и ловко, проявляя в труде больше разумности, чем в своих тёмных и всегда
неожиданных словах. Так же, как отец, он во всяком деле быстро находил точку наименьшего сопротивления, берёг
силу и брал хитростью. Но была ясно заметна и разница: отец за всё брался
с жаром, а Вялов работал как бы нехотя, из милости, как человек, знающий, что он способен на лучшее. И говорил он так же: немного, милостиво, многозначительно,
с оттенком небрежности, намекающе...
С неожиданной силой он легко подбросил полено высоко в воздух и, когда оно, кувыркаясь, падало к его ногам, схватил, воткнул в песок.
— Экая я! — проговорила вдруг Лукерья
с неожиданной силой и, раскрыв широко глаза, постаралась смигнуть с них слезу. — Не стыдно ли? Чего я? Давно этого со мной не случалось… с самого того дня, как Поляков Вася у меня был прошлой весной. Пока он со мной сидел да разговаривал — ну, ничего; а как ушел он — поплакала я таки в одиночку! Откуда бралось!.. Да ведь у нашей сестры слезы некупленные. Барин, — прибавила Лукерья, — чай, у вас платочек есть… Не побрезгуйте, утрите мне глаза.
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее,
с неожиданною силой, подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
Неточные совпадения
Умный старик понимал, что попрежнему девушку воспитывать нельзя, а отпустить ее в гимназию не было
сил. Ведь только и свету было в окне, что одна Устенька. Да и она тосковать будет в чужом городе. Думал-думал старик, и ничего не выходило; советовался кое
с кем из посторонних — тоже не лучше. Один совет — отправить Устеньку в гимназию. Легко сказать, когда до Екатеринбурга больше четырехсот верст! Выручил старика из затруднения
неожиданный и странный случай.
Какая-то неведомая
сила работала в глубине детской души, выдвигая из этой глубины
неожиданные проявления самостоятельного душевного роста, и Максиму приходилось останавливаться
с чувством благоговения перед таинственными процессами жизни, которые вмешивались таким образом в его педагогическую работу.
Он швырнул на пол свой мышастый разлетай, издал дикий вопль и вдруг
с такой
неожиданной силой и ловкостью запустил ножом в стену, что острие вонзилось в нее и закачалось.
Он не вынес выговора и вдруг бросился на командира
с каким-то
неожиданным взвизгом, удивившим всю роту, как-то дико наклонив голову; ударил и изо всей
силы укусил его в плечо; насилу могли оттащить.
Мне нравилось, оставшись одному, лечь, зажмурить глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и беспрестанно вызывать в своем воображении ее то суровое, то лукавое, то сияющее нежной улыбкой лицо, ее молодое тело, выросшее в приволье старого бора так же стройно и так же могуче, как растут молодые елочки, ее свежий голос,
с неожиданными низкими бархатными нотками… «Во всех ее движениях, в ее словах, — думал я, — есть что-то благородное (конечно, в лучшем смысле этого довольно пошлого слова), какая-то врожденная изящная умеренность…» Также привлекал меня в Олесе и некоторый ореол окружавшей ее таинственности, суеверная репутация ведьмы, жизнь в лесной чаще среди болота и в особенности — эта гордая уверенность в свои
силы, сквозившая в немногих обращенных ко мне словах.