Цитаты со словом «про»
Но правда выше жалости, и ведь не
про себя я рассказываю, а про тот тесный, душный круг жутких впечатлений, в котором жил, — да и по сей день живет, — простой русский человек.
— Не буду-у… Ведь я же сказал
про скатерть… Ведь я сказал…
Фыркая по-лошадиному, мотая головой, он стал говорить что-то
про дела; сразу близкий мне, детски простой.
Я смотрел на его веселое лицо и вспоминал бабушкины сказки
про Ивана-царевича, про Иванушку-дурачка.
Теперь я снова жил с бабушкой, как на пароходе, и каждый вечер перед сном она рассказывала мне сказки или свою жизнь, тоже подобную сказке. А
про деловую жизнь семьи, — о выделе детей, о покупке дедом нового дома для себя, — она говорила посмеиваясь, отчужденно, как-то издали, точно соседка, а не вторая в доме по старшинству.
— Певцы да плясуны — первые люди на миру! — строго сказала нянька Евгенья и начала петь что-то
про царя Давида, а дядя Яков, обняв Цыганка, говорил ему...
Пил он, не пьянея, но становился всё более разговорчивым и почти всегда говорил мне
про отца...
Вскоре я узнал
про Цыганка нечто, еще больше поднявшее мой интерес к нему и мою любовь.
А около господа ангелы летают во множестве, — как снег идет али пчелы роятся, — али бы белые голуби летают с неба на землю да опять на небо и обо всем богу сказывают
про нас, про людей.
Вот твой ангел господу приносит: «Лексей дедушке язык высунул!» А господь и распорядится: «Ну, пускай старик посечет его!» И так всё,
про всех, и всем он воздает по делам, — кому горем, кому радостью.
Но особенно хорошо сказывала она стихи о том, как богородица ходила по мукам земным, как она увещевала разбойницу «князь-барыню» Енгалычеву не бить, не грабить русских людей; стихи
про Алексея божия человека, про Ивана-воина; сказки о премудрой Василисе, о Попе-Козле и божьем крестнике; страшные были о Марфе Посаднице, о Бабе Усте, атамане разбойников, о Марии, грешнице египетской, о печалях матери разбойника; сказок, былей и стихов она знала бесчисленно много.
— Бабушка-то обожглась-таки. Как она принимать будет? Ишь, как стенает тетка! Забыли
про нее; она, слышь, еще в самом начале пожара корчиться стала — с испугу… Вот оно как трудно человека родить, а баб не уважают! Ты запомни: баб надо уважать, матерей то есть…
Эхма, что нам
про злых вспоминать?
Отвалившись на вышитую шерстями спинку старинного кресла и всё плотнее прижимаясь к ней, вскинув голову, глядя в потолок, он тихо и задумчиво рассказывал
про старину, про своего отца: однажды приехали в Балахну разбойники грабить купца Заева, дедов отец бросился на колокольню бить набат, а разбойники настигли его, порубили саблями и сбросили вниз из-под колоколов.
В это можно поверить: ни в Евангелии, ни в деяниях, ни того паче во Псалтыре
про снег, про зиму не упоминается, а места жития Христова — в той стороне…
Мне его жалко было, я даже поплакал тихонько о нем; нежным он был, возьмет меня за уши и говорит ласково
про что-то свое, и непонятно, а хорошо!
Стемнело. В сумраке дед странно увеличился; глаза его светятся, точно у кота. Обо всем он говорит негромко, осторожно, задумчиво, а
про себя — горячо, быстро и хвалебно. Мне не нравится, когда он говорит о себе, не нравятся его постоянные приказы...
— Со всячинкой. При помещиках лучше были; кованый был народ. А теперь вот все на воле, — ни хлеба, ни соли! Баре, конечно, немилостивы, зато у них разума больше накоплено; не
про всех это скажешь, но коли барин хорош, так уж залюбуешься! А иной и барин, да дурак, как мешок, — что в него сунут, то и несет. Скорлупы у нас много; взглянешь — человек, а узнаешь, — скорлупа одна, ядра-то нет, съедено. Надо бы нас учить, ум точить, а точила тоже нет настоящего…
— Был он лихой человек, хотел весь мир повоевать, и чтобы после того все одинаково жили, ни господ, ни чиновников не надо, а просто: живи без сословия! Имена только разные, а права одни для всех. И вера одна. Конечно, это глупость: только раков нельзя различить, а рыба — вся разная: осетр сому не товарищ, стерлядь селедке не подруга. Бонапарты эти и у нас бывали, — Разин Степан Тимофеев, Пугач Емельян Иванов; я те
про них после скажу…
— Сердится, трудно ему, старому, неудачи всё… Ты ложись с богом, не думай
про это…
— Ты ей, старой дуре, не верь! — строго учил он. — Она смолоду глупа, она безграмотна и безумна. Я вот прикажу ей, чтобы не смела она говорить с тобой
про эти великие дела! Отвечай мне: сколько есть чинов ангельских?
Нет, дома было лучше, чем на улице. Особенно хороши были часы после обеда, когда дед уезжал в мастерскую дяди Якова, а бабушка, сидя у окна, рассказывала мне интересные сказки, истории, говорила
про отца моего.
Бабушка сказывала хорошую историю
про Ивана-Воина и Мирона-отшельника; мерно лились сочные, веские слова...
— Отчего не мочь? Мо-ожет. Они даже друг друга бьют. К Татьян Лексевне приехал улан, повздорили они с Мамонтом, сейчас пистолеты в руки, пошли в парк, там, около пруда, на дорожке, улан этот бац Мамонту — в самую печень! Мамонта — на погост, улана — на Кавказ, — вот те и вся недолга! Это они — сами себя! А
про мужиков и прочих — тут уж нечего говорить! Теперь им — поди — особо не жаль людей-то, не ихние стали люди, ну, а прежде все-таки жалели — свое добро!
— Идем, он простудится! Мы скажем, что он упал, а
про колодезь — не надо!
Я много рассказывал им и
про бабушку; старший мальчик сказал однажды, вздохнув глубоко...
— Ты будешь похож на отца, — сказала она, откидывая ногами половики в сторону. — Бабушка рассказывала тебе
про него?
Это было вечером; бабушка, сидя в кухне у стола, шила деду рубаху и шептала что-то
про себя. Когда хлопнула дверь, она сказала, прислушавшись...
— Старый ты дурак, — спокойно сказала бабушка, поправляя сбитую головку. — Буду я молчать, как же! Всегда всё, что узнаю
про затеи твои, скажу ей…
— Ну и вот, сударь ты мой,
про что, бишь, я вчера сказывала?
Она сама начала рассказывать мне
про отца, пришла однажды трезвая, печальная и усталая и говорит...
А Варька-то ходит, девчонка, павой, мужем хвастается, вроде бы новой куклой, и всё глаза заводит и всё таково важно
про хозяйство сказывает, будто всамделишняя баба — уморушка глядеть!
Всем в дому запрещено
про Варю говорить, и все молчат, и я тоже помалкиваю, а сама знаю свое — отцово сердце ненадолго немо.
— «Я, говорит,
про кого это спросил?» — «Про дочь Варвару, про зятя Максима».
— «А как ты догадалась, что
про них?» — «Полно-ко, говорю, отец, дурить-то, бросил бы ты эту игру, ну — кому от нее весело?» Вздыхает он: «Ах вы, говорит, черти, серые вы черти!» Потом — выспрашивает: что, дескать, дурак этот большой, — это про отца твоего, — верно, что дурак?
— Судьба, отец! Помнишь, ты всё говорил
про дворянина?
— Ах, дедушко, дедушко, малая ты пылинка в божьем глазу! Ленька, ты только молчи
про это! — разорился ведь дедушко-то дотла! Дал барину одному большущие деньги-тысячи, а барин-то обанкрутился…
— А вот, думаю, что тебе рассказать? — встрепенулась она. — Ну,
про Евстигнея — ладно? Вот значит...
Всё меньше занимали меня сказки бабушки, и даже то, что рассказывала она
про отца, не успокаивало смутной, но разраставшейся с каждым днем тревоги.
— Что же ты не говорила мне
про это?..
— Это она второй раз запивает, — когда Михайле выпало в солдаты идти — она тоже запила. И уговорила меня, дура старая, купить ему рекрутскую квитанцию. Может, он в солдатах-то другим стал бы… Эх вы-и… А я скоро помру. Значит — останешься ты один, сам
про себя — весь тут, своей жизни добытчик — понял? Ну, вот. Учись быть самому себе работником, а другим — не поддавайся! Живи тихонько, спокойненько, а — упрямо! Слушай всех, а делай как тебе лучше…
Явился наш поп, красный, запыхавшийся, епископ благословил его, но когда поп стал говорить
про меня, он поднял руку, сказав...
— Позвольте, минутку… Ну-ко, расскажи
про Алексея человека божия?..
— Прехорошие стихи, брат, а? — сказал он, когда я приостановился, забыв какой-то стих. — А еще что-нибудь?..
Про царя Давида? Очень послушаю!
— Вот что
про тебя говорят — слыхал? Ну-ко, подойди!
— Слушайте-ка, ребятишки, погодите! Вот, третьево дни захоронили одну бабу, узнал я, ребятенки,
про нее историю — что же это за баба?
Он очень часто говорил
про женщин и всегда — грязно, но было в его рассказах что-то спрашивающее, жалобное, он как бы приглашал нас думать с ним, и мы слушали его внимательно. Говорил он неумело, бестолково, часто перебивая свою речь вопросами, но от его рассказов оставались в памяти какие-то беспокоящие осколки и обломки...
Неточные совпадения
— Ну, подумай, — внушала мать, — чего — простого? Чудовище! Про-сто-ра, понимаешь?
Цитаты из русской классики со словом «про»
Предложения со словом «про»
- Забудь про узкие обтягивающие брюки, они тебя не спасут, а только привлекут излишне любопытные взоры к твоей… м-м-м… ягодичной части.
- – У меня не всё! Я не рассказал про историю происхождения! – Хотя рассказал он её уже не один раз.
- Это же надо – войти в туман, в незнакомом лесу, ничего не зная про сказку, её найти, понять, что это она самая, да ещё такую старую!
- (все предложения)
Значение слова «про»
ПРО1, предлог с вин. п. 1. Разг. Употребляется при указании на лицо, предмет, явление, на которые направлена мысль или речь; соответствует по значению предлогу „о“.
ПРО2. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПРО
Афоризмы русских писателей со словом «про»
- Я никогда не мечтал о чуде —
И вы успокойтесь — и забудьте про него.
- Убиенных щадят, отпевают и балуют раем —
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
- Все возвышенные, святые, чистые и т.д. идеалы суть не что иное, как зародыши идей, а идеи, в свою очередь, суть предтечи правил, обращающихся в житейские практические начала! А если еще эта утопия об общем человечестве никогда не состоится, а будут бесконечно одни народы сменять других — и все про себя и у себя работать для себя и для человечества вместе — и так до конца века?
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно