Неточные совпадения
Это был высокий, сухой и копченый
человек, в тяжелом тулупе из овчины, с жесткими волосами на костлявом, заржавевшем лице. Он ходил по улице согнувшись, странно
качаясь, и молча, упорно смотрел в землю под ноги себе. Его чугунное лицо, с маленькими грустными глазами, внушало мне боязливое почтение, — думалось, что этот
человек занят серьезным делом, он чего-то ищет, и мешать ему не надобно.
Когда я увидел его впервые, мне вдруг вспомнилось, как однажды, давно, еще во время жизни на Новой улице, за воротами гулко и тревожно били барабаны, по улице, от острога на площадь, ехала, окруженная солдатами и народом, черная высокая телега, и на ней — на скамье — сидел небольшой
человек в суконной круглой шапке, в цепях; на грудь ему повешена черная доска с крупной надписью белыми словами, —
человек свесил голову, словно читая надпись, и
качался весь, позванивая цепями.
Три лампочки — по одной у дверей, одна в средине вагона — тускло освещали людей на диванах, на каждом по три фигуры,
люди качались, и можно было подумать, что это они раскачивают вагон.
Росла враждебность, над головами
людей качалась крышка гроба, ветер играл лентами, окутывая головы и лица, и был слышен сухой и нервный шелест шелка.
Неточные совпадения
— А я — не понимаю, — продолжала она с новой, острой усмешкой. — Ни о себе, ни о
людях — не понимаю. Я не умею думать… мне кажется. Или я думаю только о своих же думах. В Москве меня познакомили с одним сектантом, простенький такой, мордочка собаки. Он
качался и бормотал:
Самгину очень понравилось, что этот
человек помешал петь надоевшую, неумную песню. Клим,
качаясь на стуле, смеялся. Пьяный шагнул к нему, остановился, присмотрелся и тоже начал смеяться, говоря:
Клим пораженно провожал глазами одну из телег. На нее был погружен лишний
человек, он лежал сверх трупов, аккуратно положенных вдоль телеги, его небрежно взвалили вкось, почти поперек их, и он высунул из-под брезента голые, разномерные руки; одна была коротенькая, торчала деревянно и растопырив пальцы звездой, а другая — длинная, очевидно, сломана в локтевом сгибе; свесившись с телеги, она свободно
качалась, и кисть ее, на которой не хватало двух пальцев, была похожа на клешню рака.
Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от пола
людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, — на нем, на хребте его подскакивали,
качались волосатые головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные крики эти становились ритмичнее, покрывали шум стонами:
Вдоль решетки Таврического сада шла группа
людей, десятка два, в центре, под конвоем трех солдат, шагали двое: один без шапки, высокий, высоколобый, лысый, с широкой бородой медного блеска, борода встрепана, широкое лицо измазано кровью, глаза полуприкрыты, шел он, согнув шею, а рядом с ним прихрамывал,
качался тоже очень рослый, в шапке, надвинутой на брови, в черном полушубке и валенках.