Неточные совпадения
Создавший себе в семидесятых годах славу идеализацией крестьянства, этот литератор, хотя
и не ярко талантливый, возбуждал искреннейший восторг читателей лиризмом своей
любви и веры в народ.
Гнев
и печаль,
вера и гордость посменно звучат в его словах, знакомых Климу с детства, а преобладает в них чувство
любви к людям; в искренности этого чувства Клим не смел, не мог сомневаться, когда видел это удивительно живое лицо, освещаемое изнутри огнем
веры.
— Вот вы пишете: «Двух станов не боец» — я не имею желания быть даже
и «случайным гостем» ни одного из них», — позиция совершенно невозможная в наше время! Запись эта противоречит другой, где вы рисуете симпатичнейший образ старика Козлова, восхищаясь его знанием России,
любовью к ней.
Любовь, как
вера, без дел — мертва!
— Хорошо говорить многие умеют, а надо говорить правильно, — отозвался Дьякон
и, надув щеки, фыркнул так, что у него ощетинились усы. — Они там вовлекли меня в разногласия свои
и смутили. А — «яко алчба богатства растлевает плоть, тако же богачество словесми душу растлевает». Я ведь в социалисты пошел по
вере моей во Христа без чудес, с единым токмо чудом его
любви к человекам.
— Вижу: хотели лишить себя жизни? — договорил о. Мисаил засевшую у Половецкого в горле фразу. — Великий и страшный грех отчаяние, потому что оным отрицается безграничное милосердие божие. Страшно подумать, когда человек дерзает идти против закона божия… Но есть и спасение для кающегося, если покаяние с
верой и любовью.
Неточные совпадения
«Ты бо изначала создал еси мужеский пол
и женский, — читал священник вслед за переменой колец, —
и от Тебе сочетавается мужу жена, в помощь
и в восприятие рода человеча. Сам убо, Господи Боже наш, пославый истину на наследие Твое
и обетование Твое, на рабы Твоя отцы наша, в коемждо роде
и роде, избранныя Твоя: призри на раба Твоего Константина
и на рабу Твою Екатерину
и утверди обручение их в
вере,
и единомыслии,
и истине,
и любви»….
Мадам Шталь говорила с Кити как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости,
и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь
любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей,
и тотчас же перевела разговор на другое.
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь
любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу
и на которой никогда не женюсь? К чему это женское кокетство?
Вера меня любит больше, чем княжна Мери будет любить когда-нибудь; если б она мне казалась непобедимой красавицей, то, может быть, я бы завлекся трудностью предприятия…
Она мне кинула взгляд, исполненный
любви и благодарности. Я привык к этим взглядам; но некогда они составляли мое блаженство. Княгиня усадила дочь за фортепьяно; все просили ее спеть что-нибудь, — я молчал
и, пользуясь суматохой, отошел к окну с
Верой, которая мне хотела сказать что-то очень важное для нас обоих… Вышло — вздор…
Вернутся ли когда-нибудь та свежесть, беззаботность, потребность
любви и сила
веры, которыми обладаешь в детстве? Какое время может быть лучше того, когда две лучшие добродетели — невинная веселость
и беспредельная потребность
любви — были единственными побуждениями в жизни?