Неточные совпадения
«Да, эволюция! Оставьте меня в покое. Бесплодные мудрствования — как это? Grübelsucht. Почему я обязан думать о мыслях, людях,
событиях, не интересных для меня, почему? Я все
время чувствую себя в чужом платье: то слишком широкое, оно сползает с моих плеч, то, узкое, стесняет мой рост».
С этого дня
время, перегруженное невероятными
событиями, приобрело для Самгина скорость, которая напомнила ему гимназические уроки физики: все, и мелкое и крупное, мчалось одинаково быстро, как падали разновесные тяжести в пространстве, из которого выкачан воздух.
События, точно льдины во
время ледохода, громоздясь друг на друга, не только требовали объяснения, но и заставляли Самгина принимать физическое участие в ходе их.
Самгин подумал, что парень глуп, и забыл об этом случае, слишком ничтожном для того, чтобы помнить о нем. Действительность усердно воспитывала привычку забывать о фактах, несравненно более крупных. Звеньями бесконечной цепи следуя одно за другим,
события все сильнее толкали
время вперед, и оно, точно под гору катясь, изживалось быстро, незаметно.
В конце зимы он поехал в Москву, выиграл в судебной палате процесс, довольный собою отправился обедать в гостиницу и, сидя там, вспомнил, что не прошло еще двух лет с того дня, когда он сидел в этом же зале с Лютовым и Алиной, слушая, как Шаляпин поет «Дубинушку». И еще раз показалось невероятным, что такое множество
событий и впечатлений уложилось в отрезок
времени — столь ничтожный.
Он читал о казнях, не возмущаясь, казни стали так же привычны, как ничтожные
события городской хроники или как, в свое
время, привычны были еврейские погромы: сильно возмутил первый, а затем уже не хватало сил возмущаться.
Самгин дождался, когда пришел маленький, тощий, быстроглазый человек во фланелевом костюме, и они с Крэйтоном заговорили, улыбаясь друг другу, как старые знакомые. Простясь, Самгин пошел в буфет, с удовольствием позавтракал, выпил кофе и отправился гулять, думая, что за последнее
время все
события в его жизни разрешаются быстро и легко.
Судя по
времени события и по большому сходству того, что читается в «Записках доктора Крупова» и особенно в «Болезнях воли» Ф. Толстого, с характером несчастного Николая Фермора, легко верить, что и Герцен и Феофил Толстой пользовались историею Николая Фермора для своих этюдов — Герцен более талантливо и оригинально, а Ф. Толстой более рабски и протокольно воспроизводя известную ему действительность.
И для всех людей со
времени события прошло четыре — пять — семь дней, а для него как будто и часа одного не прошло, и он все там, в этих выстрелах, в этом взмахе белого платка, в этом ощущении чего-то бесповоротно совершающегося — бесповоротно совершившегося.
В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по
времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции.
Уже пятнадцать дней прошло со
времени события, а он все думал о нем — как будто само время потеряло силу над памятью и вещами или совсем остановилось, подобно испорченным часам.
Неточные совпадения
Никто не помнил, когда она поселилась в Глупове, так что некоторые из старожилов полагали, что
событие это совпадало с мраком
времен.
Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата [Марат в то
время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить тем, что
события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
Читая в «Летописце» описание происшествия столь неслыханного, мы, свидетели и участники иных
времен и иных
событий, конечно, имеем полную возможность отнестись к нему хладнокровно.
— Атаманы-молодцы! где же я вам его возьму, коли он на ключ заперт! — уговаривал толпу объятый трепетом чиновник, вызванный
событиями из административного оцепенения. В то же
время он секретно мигнул Байбакову, который, увидев этот знак, немедленно скрылся.
Может быть, тем бы и кончилось это странное происшествие, что голова, пролежав некоторое
время на дороге, была бы со
временем раздавлена экипажами проезжающих и наконец вывезена на поле в виде удобрения, если бы дело не усложнилось вмешательством элемента до такой степени фантастического, что сами глуповцы — и те стали в тупик. Но не будем упреждать
событий и посмотрим, что делается в Глупове.