Неточные совпадения
Спивак взглянула на него удивленно и, этим смутив его еще более, пригласила
в комнаты. Там возилась рябая
девица с наглыми глазами; среди
комнаты, задумавшись, стоял Спивак с молотком
в руках, без пиджака, на груди его, как два ордена, блестели пряжки подтяжек.
Возвратясь
в Москву, он остановился
в меблированных
комнатах, где жил раньше, пошел к Варваре за вещами своими и был встречен самой Варварой. Жестом человека, которого толкнули
в спину, она протянула ему руки, улыбаясь, выкрикивая веселые слова. На минуту и Самгин ощутил, что ему приятна эта
девица, смущенная несдержанным взрывом своей радости.
«Один из студентов, возвращенных из Сибири, устроил здесь какие-то идиотские радения с гимназистками: гасил
в комнате огонь, заставлял капать воду из умывальника
в медный таз и под равномерное падение капель
в темноте читал
девицам эротические и мистические стишки. Этим он доводил девчонок до истерики, а недавно оказалось, что одна из них, четырнадцати лет, беременна».
— Зашел сказать, что сейчас уезжаю недели на три, на месяц; вот ключ от моей
комнаты, передайте Любаше; я заходил к ней, но она спит. Расхворалась
девица, — вздохнул он, сморщив серый лоб. — И — как не вовремя! Ее бы надо послать
в одно место, а она вот…
Пили, должно быть, на старые дрожжи, все быстро опьянели. Самгин старался пить меньше, но тоже чувствовал себя охмелевшим. У рояля
девица в клетчатой юбке ловко выколачивала бойкий мотивчик и пела по-французски; ей внушительно подпевал адвокат, взбивая свою шевелюру, кто-то хлопал ладонями, звенело стекло на столе, и все вещи
в комнате, каждая своим голосом, откликались на судорожное веселье людей.
Какие-то неприятные молоточки стучали изнутри черепа
в кости висков. Дома он с минуту рассматривал
в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити
в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо — круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как
в соседней
комнате ставит на стол посуду пышнотелая, картинная
девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.
Дома его встречало праздничное лицо ‹
девицы›. Она очень располнела, сладко улыбалась, губы у нее очень яркие, пухлые, и
в глазах светилась неиссякаемо радость. Она была очень антипатична, становилась все более фамильярной, но — Клим Иванович терпел ее, — хорошая работница, неплохо и дешево готовит, держит
комнаты в строгой чистоте. Изредка он спрашивал ее...
Веселая ‹
девица›, приготовив утром кофе, — исчезла. Он целый день питался сардинами и сыром, съел все, что нашел
в кухне, был голоден и обозлен. Непривычная темнота
в комнате усиливала впечатление оброшенности, темнота вздрагивала, точно пытаясь погасить огонь свечи, а ее и без того хватит не больше, как на четверть часа. «Черт вас возьми…»
Но, вероятно, как я ни тихо дал этот ответ, он по обычаям дома все-таки показался неуместно громким, потому что Меланья Фоминишна тот-час же притворила дверь в кабинет и потом торопливо выпроводила меня со всеми прочими
в комнату девиц, как выпроваживают детей «поиграть».
Неточные совпадения
Всё успокоилось:
в гостиной // Храпит тяжелый Пустяков // С своей тяжелой половиной. // Гвоздин, Буянов, Петушков // И Флянов, не совсем здоровый, // На стульях улеглись
в столовой, // А на полу мосье Трике, //
В фуфайке,
в старом колпаке. //
Девицы в комнатах Татьяны // И Ольги все объяты сном. // Одна, печальна под окном // Озарена лучом Дианы, // Татьяна бедная не спит // И
в поле темное глядит.
— Это мы хорошо сделали, что теперь ушли, — заторопилась, перебивая, Пульхерия Александровна, — он куда-то по делу спешил; пусть пройдется, воздухом хоть подышит… ужас у него душно… а где тут воздухом-то дышать? Здесь и на улицах, как
в комнатах без форточек. Господи, что за город!.. Постой, посторонись, задавят, несут что-то! Ведь это фортепиано пронесли, право… как толкаются… Этой
девицы я тоже очень боюсь…
Осталось за мной. Я тотчас же вынул деньги, заплатил, схватил альбом и ушел
в угол
комнаты; там вынул его из футляра и лихорадочно, наскоро, стал разглядывать: не считая футляра, это была самая дрянная вещь
в мире — альбомчик
в размер листа почтовой бумаги малого формата, тоненький, с золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились
в старину у только что вышедших из института
девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки:
Старушка отправилась, и
девицы также пошли к себе
в комнату; мне постель
в гостиной постлали.
Через десять минут завтрак кончен;
девицы скрываются
в рабочую
комнату, где расставлены пяльцы и подушки для кружев.