Неточные совпадения
Но мать, не слушая отца, — как она часто делала, — кратко и сухо сказала Климу, что Дронов все это выдумал: тетки-ведьмы не было у него; отец помер, его засыпало землей, когда он рыл колодезь, мать работала на фабрике спичек и умерла, когда Дронову было четыре
года,
после ее смерти бабушка нанялась нянькой к брату Мите; вот и все.
Немая и мягонькая, точно кошка, жена писателя вечерами непрерывно разливала чай. Каждый
год она была беременна, и раньше это отталкивало Клима от нее, возбуждая в нем чувство брезгливости; он был согласен с Лидией, которая резко сказала, что в беременных женщинах есть что-то грязное. Но теперь,
после того как он увидел ее голые колени и лицо, пьяное от радости, эта женщина, однообразно ласково улыбавшаяся всем, будила любопытство, в котором уже не было места брезгливости.
— Квартирохозяин мой, почтальон, учится играть на скрипке, потому что любит свою мамашу и не хочет огорчать ее женитьбой. «Жена все-таки чужой человек, — говорит он. — Разумеется — я женюсь, но уже
после того, как мамаша скончается». Каждую субботу он посещает публичный дом и затем баню. Играет уже пятый
год, но только одни упражнения и уверен, что, не переиграв всех упражнений, пьесы играть «вредно для слуха и руки».
— Зачем говорю? — переспросила она
после паузы. — В одной оперетке поют: «Любовь? Что такое — любовь?» Я думаю об этом с тринадцати
лет, с того дня, когда впервые почувствовала себя женщиной. Это было очень оскорбительно. Я не умею думать ни о чем, кроме этого.
После того он семь
лет стоял на часах у дверей ее спальни и дана ему была фамилия — Державин.
— Вспомните-ко вчерашний день, хотя бы с Двенадцатого
года, а
после того — Севастополь, а затем — Сан-Стефано и в конце концов гордое слово императора Александра Третьего: «Один у меня друг, князь Николай черногорский». Его, черногорского-то, и не видно на земле, мошка он в Европе, комаришка, да-с! Она, Европа-то, если вспомните все ее грехи против нас, именно — Лихо. Туркам — мирволит, а величайшему народу нашему ножку подставляет.
Университет, где настроение студентов становилось все более мятежным, он стал посещать не часто,
после того как на одной сходке студент, картинно жестикулируя, приглашал коллег требовать восстановления устава 64
года.
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля
после дождя; другая —
лет сорока, толстуха, с большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки...
В общем — все-таки жилось неплохо, но
после нового
года домашнее, привычное как-то вдруг отскочило в сторону.
— Затем выбегает в соседнюю комнату, становится на руки, как молодой негодяй, ходит на руках и сам на себя в низок зеркала смотрит. Но — позвольте! Ему — тридцать четыре
года, бородка солидная и даже седые височки. Да-с! Спрашивают… спрашиваю его: «Очень хорошо, Яковлев, а зачем же ты вверх ногами ходил?» — «Этого, говорит, я вам объяснить не могу, но такая у меня примета и привычка, чтобы
после успеха в деле пожить минуточку вниз головою».
После этого она стала относиться к нему еще нежней и однажды сама, без его вызова, рассказала кратко и бескрасочно, что первый раз была арестована семнадцати
лет по делу «народоправцев», вскоре
после того, как он видел ее с Лютовым.
— На двенадцатом
году отдала меня мачеха в монастырь, рукоделию учиться и грамоте, — сказала она медленно и громко. —
После той, пьяной жизни хорошо показалось мне в монастыре-то, там я и жила пять
лет.
— Эх, Париж! Да-а! — следователь сожалительно покачал годовой. — Был я там студентом, затем,
после свадьбы, ездил с женой, целый месяц жили. Жизнь-то, Клим Иванович, какова? Сначала — Париж, Флоренция, Венеция, а затем — двадцать семь
лет — здесь. Скучный городок, а?
«Я тоже не решаю этих вопросов», — напомнил он себе, но не спросил — почему? — а подумал, что, вероятно, вот так же отдыхала французская провинция
после 795
года.
— Чтобы вам было проще со мной, я скажу о себе: подкидыш, воспитывалась в сиротском приюте, потом сдали в монастырскую школу, там выучилась золотошвейному делу, потом была натурщицей, потом [В раннем варианте чернового автографа
после: потом — зачеркнуто: три
года жила с одним живописцем, натурщицей была, потом меня отбил у него один писатель, но я через
год ушла от него, служила.] продавщицей в кондитерской, там познакомился со мной Иван.
После тюрьмы Ганька вступила в кружок самообразования, сошлась там с матросом, жила с ним
года два, что ли, был ребенок, мальчугашка.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее, работал с ним, а
после этого оставался пить чай или обедать. За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х
годов, он знавал почти всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли себя в жертву Ваалу истории.
После своего выступления под Новый
год он признал себя обязанным читать социалистическую прессу и хотя с натугой, но более или менее аккуратно просматривал газеты: «Наша заря», «Дело жизни», «Звезда», «Правда».
— Одно из основных качеств русской интеллигенции — она всегда опаздывает думать.
После того как рабочие Франции в 30-х и 70-х
годах показали силу классового пролетарского самосознания, у нас все еще говорили и писали о том, как здоров труд крестьянина и как притупляет рост разума фабричный труд, — говорил Кутузов, а за дверью весело звучал голос Елены...
Неточные совпадения
Однако
после этого // Ермил не скоро справился, // С
год как шальной ходил.
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать
лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке.
После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда
после двадцати
лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
19) Грустилов, Эраст Андреевич, статский советник. Друг Карамзина. Отличался нежностью и чувствительностью сердца, любил пить чай в городской роще и не мог без слез видеть, как токуют тетерева. Оставил
после себя несколько сочинений идиллического содержания и умер от меланхолии в 1825
году. Дань с откупа возвысил до пяти тысяч рублей в
год.
Спустя еще один месяц они перестали сосать лапу, а через полгода в Глупове
после многих
лет безмолвия состоялся первый хоровод, на котором лично присутствовал сам градоначальник и потчевал женский пол печатными пряниками.