Неточные совпадения
Окна были забиты досками, двор завален множеством полуразбитых бочек и корзин
для пустых бутылок, засыпан осколками бутылочного
стекла. Среди двора сидела собака, выкусывая из хвоста репейник. И старичок с рисунка из надоевшей Климу «Сказки о рыбаке и рыбке» — такой же лохматый старичок, как собака, — сидя на ступенях крыльца, жевал хлеб с зеленым луком.
Уже темнело, когда пришли Туробоев, Лютов и сели на террасе, продолжая беседу, видимо, начатую давно. Самгин лежал и слушал перебой двух голосов. Было странно слышать, что Лютов говорит без выкриков и визгов, характерных
для него, а Туробоев — без иронии. Позванивали чайные ложки о
стекло, горячо шипела вода, изливаясь из крана самовара, и это напомнило Климу детство, зимние вечера, когда, бывало, он засыпал пред чаем и его будил именно этот звон металла о
стекло.
Загнали во двор старика, продавца красных воздушных пузырей, огромная гроздь их колебалась над его головой; потом вошел прилично одетый человек, с подвязанной черным платком щекою; очень сконфуженный, он, ни на кого не глядя, скрылся в глубине двора, за углом дома. Клим понял его, он тоже чувствовал себя сконфуженно и глупо. Он стоял в тени, за грудой ящиков со
стеклами для ламп, и слушал ленивенькую беседу полицейских с карманником.
Блестел цветисто расписанный фарфор, сияли зеркала, отражая все, что двигалось мимо их, рядом с торговлей церковной утварью торговали искусно граненным
стеклом, а напротив огромных витрин, тесно заставленных бокалами и рюмками, блестел фаянс приспособлений
для уборных.
Его посадили в грязную камеру с покатыми нарами
для троих, со сводчатым потолком и недосягаемо высоким окошком;
стекло в окне было разбито, и сквозь железную решетку втекал воздух марта, был виден очень синий кусок неба.
Черное сукно сюртука и белый, высокий, накрахмаленный воротник очень невыгодно
для Краснова подчеркивали серый тон кожи его щек, волосы на щеках лежали гладко, бессильно, концами вниз, так же и на верхней губе, на подбородке они соединялись в небольшой клин, и это придавало лицу странный вид: как будто все оно
стекало вниз.
Стол
для ужина занимал всю длину столовой, продолжался в гостиной, и, кроме того, у стен стояло еще несколько столиков, каждый накрыт
для четверых. Холодный огонь электрических лампочек был предусмотрительно смягчен розетками из бумаги красного и оранжевого цвета, от этого теплее блестело
стекло и серебро на столе, а лица людей казались мягче, моложе. Прислуживали два старика лакея во фраках и горбоносая, похожая на цыганку горничная. Елена Прозорова, стоя на стуле, весело командовала...
Самгин наблюдал шумную возню людей и думал, что
для них существуют школы, церкви, больницы, работают учителя, священники, врачи. Изменяются к лучшему эти люди? Нет. Они такие же, какими были за двадцать, тридцать лег до этого года. Целый угол пекарни до потолка загроможден сундучками с инструментом плотников.
Для них делают топоры, пилы, шерхебели, долота. Телеги, сельскохозяйственные машины, посуду, одежду. Варят
стекло. В конце концов, ведь и войны имеют целью дать этим людям землю и работу.
Неточные совпадения
В аптеке худощавый провизор с тем же равнодушием, с каким лакей чистил
стекла, печатал облаткой порошки
для дожидавшегося кучера и отказал в опиуме.
Окна в избенках были без
стекол, иные были заткнуты тряпкой или зипуном; балкончики под крышами с перилами, неизвестно
для каких причин делаемые в иных русских избах, покосились и почернели даже не живописно.
Как
стекло, булат его блестит, // Мешок за пазухой звенит, // Не спотыкаясь, конь ретивый // Бежит, размахивая гривой. // Червонцы нужны
для гонца, // Булат потеха молодца, // Ретивый конь потеха тоже — // Но шапка
для него дороже.
В доме, принадлежащем Американской компании, которая имеет здесь свой пакгауз с товарами (больше с бумажными и другими материями и тому подобными нужными
для края предметами, которыми торговля идет порядочная), комната просторная, в окнах слюда вместо
стекол: светло и, говорят, тепло.
Горы изрезаны по бокам уступами, и чтоб уступы не обваливались, бока их укреплены мелким камнем, как и весь берег, так что вода, в большом обилии необходимая
для риса, может
стекать по уступам, как по лестнице, не разрушая их.