Неточные совпадения
— Моралист, хех!
Неплохое ремесло. Ну-ко,
выпьем, моралист! Легко, брат, убеждать людей, что они — дрянь
и жизнь их — дрянь, они этому тоже легко верят, черт их знает почему! Именно эта их вера
и создает тебе
и подобным репутации мудрецов. Ты — не обижайся, — попросил он, хлопнув ладонью по колену Самгина. — Это я говорю для упражнения в острословии. Обязательно, братец мой,
быть остроумным, ибо чем еще я куплю себе кусок удовольствия?
Неплохой мастер широкими мазками написал большую лысоватую голову на несоразмерно узких плечах, желтое, носатое лицо, яркосиние глаза, толстые красные губы, — лицо человека нездорового
и, должно
быть, с тяжелым характером.
— Кутили у «Медведя» в отдельном кабинете,
и один уездный предводитель дворянства сказал, что он за полную передачу земли крестьянам. «Надобно отдать им землю даром!» — «А у вас
есть земля?» — «Ну, а — как же? Но — заложена
и перезаложена, так что банк продает ее с аукциона. А я могу сделать себе карьеру в Думе, я
неплохой оратор». Смешно?
— Куда вы? Подождите, здесь ужинают,
и очень вкусно. Холодный ужин
и весьма
неплохое вино. Хозяева этой старой посуды, — показал он широким жестом на пестрое украшение стен, — люди добрые
и широких взглядов. Им безразлично, кто у них
ест и что говорит, они достаточно богаты для того, чтоб участвовать в истории; войну они понимают как основной смысл истории, как фабрикацию героев
и вообще как нечто очень украшающее жизнь.
Неточные совпадения
— Нет, не надо, конечно, не надо, — вздохнул Иуда. — Но ты могла проболтаться, ведь женщины так болтливы. Но ты не проболталась, нет? Ты
была тверда? Так, так, Мария, ты хорошая женщина. Ты знаешь, у меня где-то
есть жена. Теперь бы я хотел посмотреть на нее:
быть может, она тоже
неплохая женщина. Не знаю. Она говорила: Иуда лгун, Иуда Симонов злой,
и я ушел от нее. Но, может
быть, она
и хорошая женщина, ты не знаешь?
Игра на скрипке
и обратила на него внимание графа, который тоже
был музыкант,
и притом очень
неплохой музыкант. Граф играл на скрипке в темной комнате, примыкавшей к его кабинету, который
был тоже полутемен, потому что окна его
были заслонены деревьями
и кроме того заставлены рамками, на которых
была натянута темно-зеленая марли.
Положительно, из Лельки вырабатывался очень
неплохой агитатор. Школьный ответ превратился у нее в зажигающую речь,
и ее с растущим одушевлением слушали не только участники боя, но
и рабочая публика, остановившаяся поглядеть на бой. Сила речей Лельки
была в том, что никто не воспринимал ее речь как речь, а как будто Лелька просто высказывала порывом то, чем глубоко жила ее душа.