Неточные совпадения
Разумеется, кое-что необходимо выдумывать, чтоб подсолить жизнь, когда она слишком пресна, подсластить, когда горька. Но — следует найти точную меру. И есть чувства, раздувать которые — опасно. Такова, конечно, любовь к женщине, раздутая до неудачных выстрелов из плохого револьвера.
Известно, что любовь — инстинкт, так же
как голод, но — кто же убивает себя от голода или жажды или потому, что у него нет брюк?
— Ведь не ведете же вы ваши записки для отвода глаз,
как говорится! — воскликнул офицер. — В них совершенно ясно выражено ваше отрицательное отношение к политиканам, и, хотя вы не называете имен, мне ведь
известно, что вы посещали кружок Маракуева…
— Нам
известно о вас многое, вероятно — все! — перебил жандарм, а Самгин, снова чувствуя, что сказал лишнее, мысленно одобрил жандарма за то, что он помешал ему. Теперь он видел, что лицо офицера так необыкновенно подвижно,
как будто основой для мускулов его служили не кости, а хрящи: оно, потемнев еще более, все сдвинулось к носу, заострилось и было бы смешным, если б глаза не смотрели тяжело и строго. Он продолжал, возвысив голос...
— Ну, вот и слава тебе, господи, — сказал возница, надевая сапог, подмигивая Самгину, улыбаясь: — Мы, господин, ничего этого не видели — верно? Магазея — отперта, а —
как, нам не
известно. Отперта, стало быть, ссуду выдают, — так ли?
Когда Самгин вышел на Красную площадь, на ней было пустынно,
как бывает всегда по праздникам. Небо осело низко над Кремлем и рассыпалось тяжелыми хлопьями снега. На золотой чалме Ивана Великого снег не держался. У музея торопливо шевырялась стая голубей свинцового цвета. Трудно было представить, что на этой площади, за час пред текущей минутой, топтались, вторгаясь в Кремль, тысячи рабочих людей, которым, наверное, ничего не
известно из истории Кремля, Москвы, России.
— Нет, сначала вы, — вам-то
как это
известно? — торопливо проговорил Суслов.
— Ну,
как же! У нас все
известно тотчас после того,
как случится, — ответил Митрофанов и, вздохнув, сел, уперся грудью на угол стола.
—
Как же вы не понимаете, что церковь, отвергнутая вами, враждебная вам, может поднять народ и против вас? Может! Нам, конечно,
известно, что вы организуетесь в союзы, готовясь к самозащите от анархии…
— Народ всегда недоволен, это —
известно. Ну, однако объявили свободу, дескать — собирайтесь, обсудим дела…
как я понимаю, — верно?
— Да, — знаю, — сказала Марина. — Лидии подробно
известно это. — Встряхнув газету,
как будто на ней осела пыль, она выговорила медленно, с недоумением...
— Так
как он не сознался в преступлении, то,
как вам
известно, до решения суда он только подозреваемый.
Наш прокурор,
как вам
известно, зять губернатора и кандидат в прокуроры палаты.
—
Как видите, пред вами — типичный неудачник. Почему? Надо вам сказать, что мою способность развязывать процессуальные узлы, путаницу понятий начальство весьма ценит, и если б не это, так меня давно бы уже вышибли из седла за строптивость характера и любовь к обнажению противоречий. В практике юристов важны не люди, а нормы, догмы, понятия, — это вам должно быть
известно. Люди, с их деяниями, потребны только для проверки стойкости понятий и для вящего укрепления оных.
— Однако купцы слушали его, точно он им рассказывал об операциях министерства финансов. Конечно, удивление невежд — стоит дешево, но — интеллигенция-то
как испугалась, Самгин, а? — спросил он, раздвинув рот, обнажив желтые зубы. — Я не про Аркашку, он — дурак, дураки ничего не боятся, это по сказкам
известно. Я вообще про интеллигентов. Испугались. Литераторы
как завыли, а?
— Роль личности он отрицал, будучи марксистом, а затем,
как тебе
известно, перекрестился в идеализм, а идеализм без индивидуализма не бывает, а индивидуализм, отрицающий роль личности в жизни, — чепуха! Невозможен…
— О, господи! — с отчаянием восклицал Ногайцев. —
Как же это? Всем
известно: толстовство было…
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете в банке, вы — будущий директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что защищать. Я,
как вам
известно, сын трактирщика. Разумеется, так же
как вы и всякий другой гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или дом терпимости. Но — я ничего не хочу открывать. Я — человек, который выпал из общества, — понимаете? Выпал из общества.
Там есть социалисты-фабианцы, но о них можно и не упоминать, они взяли имя себе от римского полководца Фабия Кунктатора, то есть медлителя, о нем
известно, что он был человеком тупым, вялым, консервативным и, предоставляя драться с врагами Рима другим полководцам, бил врага после того,
как он истощит свои силы.
— Да, знаю,
как же! Степан сказал. Так и не
известно — кто, за что?