Неточные совпадения
Было еще не поздно, только что зашло солнце и не погасли красноватые отсветы на главах церквей. С севера надвигалась туча,
был слышен гром, как будто по железным крышам домов мягкими
лапами лениво ходил медведь.
Потом пароход круто повернул за пригорок, ощетиненный
елями, и город исчез, точно стертый с земли мохнатой, черной
лапой.
Когда Муромский встал, он оказался человеком среднего роста, на нем
была черная курточка, похожая на блузу; ноги его, в меховых туфлях, напоминали о
лапах зверя. Двигался он слишком порывисто для военного человека. За обедом оказалось, что он не
пьет вина и не
ест мяса.
Эта сцена настроила Самгина уныло. Неприятна
была резкая команда Тагильского; его лицо, надутое, выпуклое, как полушарие большого резинового мяча, как будто окаменело, свиные, красные глазки сердито выкатились. Коротенькие, толстые ножки, бесшумно, как
лапы кота, пронесли его по мокрому булыжнику двора, по чугунным ступеням лестницы, истоптанным половицам коридора; войдя в круглую, как внутренность бочки, камеру башни, он быстро закрыл за собою дверь, точно спрятался.
Здесь солнце не в силах его достать и может только растопить лежавший на ветвях белый пушистый слой, превратив его в ледяные сосульки, которыми мохнатые зеленые
лапы елей и сосен были изувешаны, как брильянтовыми подвесками и поднизями.
Неточные совпадения
Сокол, висевший в золотой клетке под балконом,
был также зрителем: перегнувши набок нос и поднявши
лапу, он с своей стороны рассматривал также внимательно народ.
Вот Мишенька, не говоря ни слова, // Увесистый булыжник в
лапы сгрёб, // Присел на корточки, не переводит духу, // Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!» // И, у друга на лбу подкарауля муху, // Что силы
есть — хвать друга камнем в лоб!
— Уж и дело! Труслив ты стал, кум! Затертый не первый раз запускает
лапу в помещичьи деньги, умеет концы прятать. Расписки, что ли, он дает мужикам: чай, с глазу на глаз берет. Погорячится немец, покричит, и
будет с него. А то еще дело!
Он
был как будто один в целом мире; он на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом с замирающим сердцем взбегал на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил на голубятню, забирался в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее
будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в
лапах.
— Весь город говорит! Хорошо! Я уж хотел к вам с почтением идти, да вдруг, слышу, вы с губернатором связались, зазвали к себе и ходили перед ним с той же бабушкой на задних
лапах! Вот это скверно! А я
было думал, что вы и его затем позвали, чтоб спихнуть с крыльца.